Онлайн книга «Ведьмин бал (сборник)»
– Где он? – я завертела головой во все стороны. Ника молча указала в самый дальний край кладбища. Там, отдельно от других, виднелся большой могильный камень, обнесенный низенькой деревянной оградкой и казавшийся бесформенным в таком освещении. А за ним, склонив голову, неподвижно стоял Петро. – Ну что, ревнивица, успокоилась? – сквозь зубы процедила Ника. – Или ты и теперь не видишь ее у него за спиной? Я ничего не могла разглядеть в этом переплетении лунного света и теней. Тогда я потянула Нику за руку, мы короткой перебежкой приблизились вплотную к памятнику и присели за оградкой, прямо за спиной у Петра. Я осторожно приподняла голову над оградкой. Луна светила мне прямо в глаза, и фигура Петра на ее фоне казалась совсем черной. Низко склонив голову, он что-то тихо шептал, до меня доносились обрывки фраз: – Отпусти… Оставь нас… пожалей маму… бабушку… Они же одни останутся… зачем ты… пусти… Ника поверх оградки внимательно смотрела на Петра. – Ну неужели же ты не видишь? – еле слышно шепнула она мне. – Вот же она, стоит рядом… обвивает рукой его шею. Я никого не видела и подумала, что Нике однозначно стоит сходить хотя бы к психологу. А Петро сделал рукой жест, словно осторожно убирал что-то с шеи. И тут я увидела. Нет, не призрачную тень в обнимку с Петром. Хуже. Из-за могильного камня медленно выползало… выползала… Я не сразу поняла, что это было. Фигура, похожая на человечью, в чем-то белом, но сильно грязном, с распущенными длинными волосами, сивой паклей волочащимися по земле. Длинные ногти царапали землю, а еще до меня донесся еле уловимый запах… лучше я не стану его описывать. Прежде чем заорать, я лихорадочно окинула взглядом Петра – он вперил взгляд прямо перед собой и ничего не замечал. Ника смотрела на него снизу вверх. Не знаю, что за привидение она там видела, но то, что выползало из-за камня, оставалось и для нее незаметным… – А-а-а!!! Петро, смотри! – разорвал тишину мой истошный вопль. – Внизу!.. Он словно очнулся от сна, покосился вниз и увидел тянущуюся к нему руку с длинными острыми ногтями – или это правильно было бы назвать когтями? Я вскочила, не переставая визжать, но страх мой почему-то был не за себя – за Петра. За себя страшно не было, об опасности просто не думалось в тот момент. Но и броситься к нему на выручку смелости не хватило, и я бестолково заметалась, не зная, что делать. А Петро оторопело сделал пару шагов назад и медленно сполз по оградке наземь. Тварь подняла голову, и я увидела жуткую морду, которая при другом раскладе могла бы быть милым девичьим лицом. Но эта отвисшая челюсть, с которой стекала слюна, оскаленные верхние зубы и горящие диким огнем глаза не оставляли в ней ничего человеческого… Я снова заорала во всю глотку, изо всех сил желая вытащить Петра из-за этой жуткой оградки, но не решаясь приблизиться. Ника тоже подскочила на ноги. – Ах ты, гадина! – процедила она сквозь зубы, отскочила назад и оглянулась. Потом бросилась к зарослям, выломала там длинную и крепенькую сухую ветку и с криком влетела прямо в оградку. – Гадина! Тварь! – истошно заорала она и ткнула своим оружием мерзкое существо. Оно вскочило на ноги – страшное, согнувшееся дугой. Наверное, эта тварь бросилась бы на Нику, но та выдернула из кармана полиэтиленовый пакетик, выхватила из него щепотку какого-то белого порошка и сдула его с ладони прямо в рожу страшного создания. – Уууыыыиииааааа! – взвыла тварь свиным голосом и метнулась назад. – Сгинь, падаль! – заорала моя подруга и бросила ей вслед новую щепотку своего порошка, а потом еще одну. – Сгинь! Сгинь! «Падаль» вертелась волчком, каталась по земле и издавала жуткий визг, а Ника, как бешеная, гонялась за ней, не уступая в ловкости, то бросаясь порошком, то норовя достать своей веткой. Первое получалось лучше. Тут уже и я опомнилась и кинулась к Петру, стала хлопать по щекам. Он пришел в себя быстро, но я не дала ему опомниться, дернула за руку, заставив подняться, и потащила за собой подальше от оградки. Но через несколько метров Петро остановился. Жуткие вопли твари и яростные возгласы Ники, похоже, привели его в чувство окончательно, и он бросился назад, на подмогу. Но тут все стихло. – Ника! Ты жива? – Жива, – хрипло ответила она и через несколько секунд вышла из оградки, через каждый шаг вытирая руки о заиндевевшую сухую траву. – А где?.. – я не знала, как назвать эту гадость. – Удрала в свою нору, – ответила моя подруга. – Ночью такую не убьешь, только днем надо. – Тогда пошли домой скорее, вдруг опять выскочит! – испугалась я. – Не выскочит, я надгробие кругом обвела, – Ника повертела опустевшим пакетом. – Не перепрыгнет. – А что это за порошок? – спросила я. – Порошок? – хмыкнула моя подруга. – Это освященная соль. Ее боится вся эта погань, от высших вампиров до таких вот кладбищенских упырей. – Надо же, какой знаток! – попыталась пошутить я. – Откуда информация, если не секрет? – Проверено на тех и на других, – просто ответила она. Все это время мы, не отрываясь, глядели на оградку, но за ней не наблюдалось никакого движения. – Пошли домой, что ли? – предложила я. – Ага, сейчас, – Ника прислонилась к ближайшей березе, обхватив ее за ствол, и тяжело выдохнула. – Я, конечно, понимаю… что в нижнем мире и не такие твари встретиться могут… Но у меня дрожат коленки. Коленки… Я до сих пор вся тряслась крупной дрожью, только не сразу обратила на это внимание. А Петру явно досталось хуже всех – он до сих пор не произнес ни единого слова и весь обратный путь находился в каком-то ступоре – шел наобум, не разбирая дороги, глядел в никуда. Я взяла его под локоть и повела, а Ника плелась позади. Дома нас так и не хватились. Когда мы переступили порог, из кухни по-прежнему доносилась музыка и веселая болтовня. Что касается Петра, то парня мы привели с собой, решив не пугать его родных. И теперь, чтобы не вызывать ничьего нездорового любопытства, я тихонько провела Петра в большую комнату, а Ника пошла к ребятам. Я усадила его в кресло и тоже поплелась на кухню. Ника стояла у плиты и готовила в большом заварнике чай из бабушкиных сушеных трав, висевших на стене в полотняных мешочках. – Что это ты завариваешь? – поинтересовалась у нее Ганя. – Успокоительный сбор для бабушки, – ответила Ника. – У нее голова болит и нервы на взводе. – Ой, ну что ж сразу не сказали! – смутился Тарас и выключил музыку. Гости стали подниматься, потянулись за куртками. |