Онлайн книга «Парни в гетрах»
|
И он наступил. Леди Кэрроуэй, уходя писать письмо, спросила Эприл, не хочет ли та передать что-нибудь дяде Ланселоту. – Передай привет, – сказала Эприл. – Надеюсь, ему нравится Борнмут. Дверь закрылась. Фредди покашлял. – Теперь он там? – спросил он. – Простите? – Как вы помните, он жил в Камелоте. Эприл воззрилась на него, уронив от полноты чувств хлеб с маслом. – Вы читали Теннисона, мистер Виджен? – Я? – удивился Фредди. – Теннисона? Однако! Господи, я его знаю наизусть! – И я! – оживилась девушка. – «Бей, бей, волна, о хладный серый камень…» – Вот именно. А возьмем «Деву из Шалотта». – «Причастен правде тот, кто петь умеет…» – Золотые слова. А вот «Дева»… Да, удивительно, что и вы его любите. – Он прекрасен! – Мягко сказано! К примеру, в «Деве»… – Как глупо, что над ним иногда смеются! – Идиоты! Что им еще нужно? Они восхищенно взглянули друг на друга. – В жизни бы не подумала! – сказала Эприл. – Почему же? – Ну, вы такой, словно любите танцы, ночные клубы… – Кто? Я? Клубы? О Господи! Для меня нет большего блаженства, чем читать допоздна Теннисона. – Вы любите «Локсли-холл»? – Еще бы. И «Деву из Шалотта». – А «Мод»? – Нет слов. А вот «Дева»… – Она вам нравится больше всего? – О да! – И мне, конечно. Река всегда напоминает о ней. – Вот именно! То-то я смотрю, что мне она напоминает. Кстати, не хотите завтра покататься на лодке? – Завтра?.. – Найдем лодку, возьмем бутербродов с курицей… да, и с ветчиной… – Понимаете, я обещала поехать завтра в Бирмингем. Капитан Бредбери хочет купить удочку. Может быть, в другой день? – Прекрасно. – И попозже. – Великолепно. Зачем кататься утром? Лучше – в час, у моста. Дивно. Божественно. Полный блеск. Буду точно к часу. Остаток дня Фредди провел в блаженстве, можно сказать – на небе. Но к ночи, попивая виски с содовой в «Голубом льве», он заметил, что на стол упала тень. – Добрый вечер, – сказал капитан Бредбери. Если верить Фредди, описать капитана могло бы только слово «зловещий». Брови его сомкнулись, подбородок увеличился на четыре дюйма, мускулы странно двигались, и в придачу слышался звук, напоминающий о вулкане. Так и казалось, что раскаленная лава вот-вот хлынет изо рта; и Фредди это не понравилось. Однако он старался быть приветливым. – А, Бредбери! – вскричал он с неестественным смехом. Правая бровь капитана настолько слилась с левой, что разнять их могла бы только машина. – Насколько мне известно, – сказал он, – сегодня вы были в Тадсли-корте. – Да-да! Очень вас не хватало, но вообще – приятно провели время. – Так я и думал. Мисс Кэрроуэй сообщила, что вы пригласили ее на пикник. – И верно. Пикник. Именно – пикник. – Конечно, вы пошлете ей записку с отказом, поскольку вас срочно вызывают в Лондон. – Не вызывают! – Ну, отсылают. Лично я. Фредди пытался встать выше оскорблений, что нелегко, когда ты сидишь. – Я не понимаю вас, Бредбери. – Хорошо, объясню. Утром в 12.15 есть прекрасный поезд. Вы на нем уедете. – Да? – Да. Я зайду в час. Если я вас застану… Кстати, я не рассказывал, что победил недавно во всеиндийских соревнованиях по боксу, в тяжелом весе? – Д-да? – Да. – В любительских? – Естественно. – Как-то я от бокса устал, – заметил Фредди, зевая. – Слишком скучно, я бы сказал – никаких эмоций. Сейчас собираю старый фарфор. Смелые слова, не спорю, но собеседника они не тронули, и настолько, что Фредди чуть не задумался о достоинствах поезда 12.15. Но слабость прошла. Мысль об Эприл прогнала ее. Пригласил на пикник, значит – не дрожи, как кролик, из-за всяких капитанов. Лучше – беги. Такая махина тебя и не поймает. Словом, ровно в час он сидел в лодке у самого моста. День был прекрасный, со всем, что надо – синим небом, серебристой речкой, птицами, пчелами, ветерками. Корзина стояла на траве, Фредди листал свою «Деву», когда услышал голос и увидел строгие зеленые глаза. – Привет, – сказал он. – Здравствуйте, – ответило дитя. Пруденс мало значила для Фредди. Конечно, он видел ее и приветливо улыбался, поскольку считал нелишним улестить друзей и родственников Прекрасной Дамы. И сейчас он испытывал чувство типа «Чему обязан?». – Ничего погода, – начал он. – Эприл не придет, – отвечала юная Пруденс. Солнце нырнуло куда-то, словно утка. – То есть как! – А так. – Не придет? – Именно. Очень извиняется, но тут заедут мамины друзья, надо быть дома. – О-о-о! – Она просит, чтобы вы покатали меня. Пикник устроим у Григгз Ферри, а там, глядишь, она и вырвется. Небо стало посветлее. Может быть, Эприл вырвется… Что же до Пруденс, в ней тоже есть смысл. Если ее получше умаслить, она расскажет сестре… в общем, ясно. – Ладно, – сказал он. – Прыгай. Дитя прыгнуло в лодку, и они отплыли. Первые десять минут разговор не клеился, Пруденс интересовалась техникой процесса – когда тянуть какую веревку и т. п. Однако пресловутая удача Видженов помогла выбраться на простор, и все пошло легче. Пруденс, которой было уже нечего делать, заметила книжку. – Ого! – сказала она. – Читаете Теннисона? – Читал, поджидая тебя, – ответил Фредди. – Я вообще постоянно обращаюсь к строкам великого барда. Только выпадет минутка… – Вы его что, любите? – Конечно. Кто его не любит? – Я. Эприл заставляла меня его читать. Слюни какие-то! – Ничего подобного. Чистая красота. – Все девицы – зануды… Кроме старой подруги, Девы из Шалотта, Фредди этих девиц не знал, но верил, что если они хороши для Эприл, сгодятся они и зеленоглазой веснушчатой девчонке. – Героини Теннисона, – сказал он, – образцы чистейшей и нежнейшей женственности. Так и запомни, наглое дитя. Бери с них пример, не прогадаешь. |