Онлайн книга «Немного чьих-то чувств»
|
Конечно, можно было найти гостиницу, снять номер, объяснив свои обстоятельства, и послать телеграмму в банк. Однако ему это не пришло в голову. В смятении чувств он решил вернуться домой, взять деньги, вещи, чековую книжку, а потом уже ехать в закат. Насчет заката он не ошибся, домой он приехал затемно, но в окнах горел свет. Прокравшись к одному из них, он увидел Сидни, который глядел в потолок, явно кого-то ожидая. Не успел Харольд юркнуть в кусты, чтобы обдумать ситуацию, как гравий затрещал под тяжелыми ногами. Только у Эгнес была такая походка. Вскоре раздался еще один звук, громкий стук в дверь, и на фоне света появился Сидни. И он, и она молчали. Кроме кратких минут у клуба, разлученные сердца не общались с самого разрыва. Мужчина в пятнадцать стоунов и женщина – в одиннадцать тоже могут смущаться. Первой заговорила Эгнес. – Ты тут? – сказала она. – Да, – отвечал он. – Жду эту змею. – И я к нему. – Да? Все равно от меня не спасешь. – А кто его хочет спасать? – Ты. – Ну, нет. Я пришла расторгнуть помолвку. – Расторгнуть? – Вот именно. – Я думал, ты его любишь. – Разве можно любить человека, если он блистает и сверкает в простой игре, от которой ничего не зависит, и просто гаснет на матче? А почему ты на него сердишься? Сидни заскрежетал зубами. – Потому что он увел тебя. Если бы Эгнес была на фут короче и фунтов на тридцать легче, мы бы сказали, что она хихикнула. Кончиком объемистой туфли она ворошила гравий. – Тебе это неприятно? – спросила она со всей доступной ей мягкостью. – А то! – вскричал Сидни. – Я тебя люблю, старушка, и не разлюблю. Когда я играл с этой змеей, твое лицо, можно сказать, плавало передо мной. И знаешь, ты права. Надо было брать № 4. Что говорить, уже поздно… Эгнес вывела вензель на гравии носком другой туфли. – Почему? – довольно тихо спросила она. – А разве нет? – Нет. – Ты что, меня любишь? – Люблю. – Чтоб мне лопнуть! А я-то думал… – Совершенно зря. – Мы созданы друг для друга! – вскричал Сидни. Они упали друг другу в объятия, как мастодонты – в болото. Когда шум немного улегся, послышался голос: – Простите… Харольд подскочил в своих кустах, словно наступил на мину. Он узнал этот голос. – Простите, – повторила Лу, – здесь живет мистер Пикеринг? – Да, – отвечал Сидни. – Его вроде нет, – сказала Эгнес. – А может, есть. Поищите где-нибудь. – Спасибо, – отвечала гостья, – поищу. Она пошла в комнаты. Сидни снова обнял Эгнес. – Старушка, – сказал он, – давай поженимся, пока ничего не случилось. Во вторник, ладно? – Не могу. У меня игра. Двое мужчин, две женщины. – А в среду? – Небольшой матч. – В четверг я сам играю в Сквэши-Хит. Когда же мы оба свободны? Давай посмотрим… Они ушли по дорожке. Когда шаги их затихли, Харольд вылез и двинулся к коттеджу. В гостиной сидела Лу, целуя его фотографию. Он удивленно вскрикнул, она обернулась. – Харольд! – вскричала она, кидаясь к нему на шею. Он очень удивился, но, как мы знаем, был издателем, а всякий издатель разберется, что делать, если к тебе кинулась прелестная девушка. Я спрашивал двух-трех представителей этой профессии, и они подтвердили мою мысль. Харольд поцеловал Лу шестнадцать раз подряд. Макмиллан или Фейбер и Фейбер поступили бы точно так же. Потом он сказал: – Я не совсем понимаю… – Чего именно? – Нет, я не против, но почему вы… э… кинулись ко мне? – Потому что я вас люблю. – Почему же тогда вы надменно вышли? – Я не вышла. – Вышли-вышли. Сам видел. – Я выбежала. Вы как-то странно дышали, и я решила вызвать врача. Дня через два один знакомый стал объясняться мне в любви, тоже задышал, и я все поняла. У вас на службе мне сказали, где вы живете, и я приехала объясниться в любви вам. – Значит, вы меня любите? – Конечно. С самого первого взгляда. Мгновение-другое он ликовал так, словно выпустил «Унесенных ветром». Но вдруг помрачнел и сказал: – Это невозможно. – Почему? – Сегодня я проиграл. – Со всеми бывает. Он покачал головой: – Нет, не «бывает». Я вообще такой. Нервы не выдерживают. Я думаю, у меня гандикап так это десять. Вы не можете выйти за посредственного игрока. – Почему? – Вы! Дочь двух чемпионов! Правнучка самой матушки Рокет! Сестра Бункера, Ниблика, Кубка… – Вот именно. Я всегда мечтала об обычном человеке. У меня тоже было бы десять, если бы они не заставляли меня тренироваться по пять часов в день. Я ненавижу тяжкий труд. Какое счастье соскользнуть к десяти! О, Харольд! Только представь, сделали три коротких удара – и все, хватит. Нет, какое блаженство! – Ты в этом уверена? – Еще бы! – И выйдешь за меня? – Хоть сейчас. Харольд лишился дара речи, но тут же вспомнил Макмердо. Не очень приятный человек, но словом владеет. – Мы созданы друг для друга! – вскричал он. © Перевод. Н.Л. Трауберг, наследники, 2011. Правильный подход
Тема журнальных рассказов возникла в зале «Отдыха удильщика» с той внезапностью, с какой там обычно возникают темы, ибо в том, как мысли нашего маленького общества перепархивают от предмета к предмету, есть что-то от альпийской серны, перелетающей со скалы на скалу. Мы, если я не запамятовал, беседовали об антитринитаризме [2], когда некий Виски С Содовой, листавший страницы «Сатердей ивнинг пост», собственность нашей любезной и всеми любимой буфетчицы мисс Постлетуэйт, громко фыркнул. – Gesundheit [3], – сказал Эль Из Бочки. – Я не чихал, я фыркал, – объяснил Виски С Содовой. – С презрительным отвращением, – добавил он. – И зачем только они печатают эту чушь?! |