Онлайн книга «Человек дейтерия»
|
— Люблю, — вздохнула я. Его «спасибо» меня несколько удивило. Даже расслабило слегка… — Только не получится. Ждут меня. Без того задержалась. — В общем, да, время позднее… Может, проводить? Далеко живешь-то? — Там, — я махнула рукой в сторону моря. — Не понял? — Роман обернулся, на лице его отразилось недоумение. — Я ведь русалка, — серьезно объяснила я. — Потому и на берег выйти не могу. Хвостик вместо ног. — Ага, русалка с маской и трубкой? — Ну, такие вот мы, современные русалки, — я опрокинулась на спину, медленно поплыла от него. — Погоди, ты куда? — В море. — Слушай, я серьезно. — И я серьезно… — я поняла, вдруг, что, если начну объяснять, вконец запутаю его и себя. Да и зачем кому-то знать про наше убежище? — Слушай, не дури… — Роман попробовал было сделать шаг за мной, но вода тут же дошла ему до подбородка, и он остановился. — Пока, Рома! — пропела я. — Как-нибудь загляну в гости. Или ты к нам заплывай. — Ксюш! — Счастливо! — я напялила на лицо маску, сунула в зубы загубник и, рывком перевернувшись, саженками поплыла прочь. Запоздало навалилась усталость, и, конечно, подкатила досада за потерянную бутыль с водой, за посеянную черешню. Плавает мое добро сейчас где-нибудь у поверхности и дожидается счастливчика. А бедный Глебушка, небось, до сих пор не спит — караулит с пистолетиком судно… Уже через пяток минут я ступала по палубе «Вари». Шаги мои гулко отдавались в недрах корабля, но Глебушка навстречу не выскочил. Я спустилась в каюту, но и там его не нашла. На этот раз мне стало по-настоящему страшно. Сбросив с шеи мокрое платьице, я нашарила в полумгле фонарь и бросилась по узенькому коридорчику. Выкрикивая имя братца, принялась заглядывать в каждую щель, в каждый закуток. Глеба нигде не было. Проклиная на чем свет себя и моего говорливого утопленника, я вновь выскочила на палубу. Сонный и вялый, братик брел мне навстречу. — Где ты был? — я подхватила его на руки. Сердце мое билось, как африканский барабан. — В туалет ходил. На полубак. А там заснул… — он встрепенулся. — Ой! И револьвер где-то оставил. — Найдем твой револьвер, — я крутанулась с ним пару раз, чмокнула в щеку и шею. — Принесла водички? — Не получилось, золотце. Вроде набрала, обратно уже добиралась, а тут такая фиговина приключилась… — Акула напала? Я вздохнула. Дались же ему эти акулы! То есть и я такой когда-то была — без страшилок шагу не могла ступить, в акул верила… — Пойдем, — я поставила Глеба на палубу, взяла за руку. — Устроимся на матрасе, укроемся потеплее, расскажу тебе интересную сказку. — Не хочу сказку! Хочу про что-нибудь настоящее. — Ну… Тогда про другое расскажу. Например, про доктора Алена Бомбара, который плавал в океане кучу дней, ничего не пил, кроме морской воды и рыбьего жира. — Фу, гадость! — Такой уж он проводил опыт. Хотел выявить возможности человеческого организма, проверял океан на предмет гостеприимства… — я тут же вспомнила про Понт Эвксинский и подосадовала, что так и не спросила, что за словечко «Меотида». Все-таки мы находились сейчас не на Черном, а на Азовском море. Ну да спрошу в другой раз. Если, конечно, он приключится — этот «раз». Организовав что-то вроде спального места, мы устроились на надувном матрасе. Глеб снова потребовал историй, и я продолжила рассказ про отважного Алена Бомбара, который в самом деле проплавал в океане кошмарное количество времени и чуть не погиб от обезвоживания. Правда, было не совсем ясно, почему он пил соленую воду в то время, когда в океане столько медуз. Киты ведь тоже нуждаются в пресной воде, но преспокойно заедают свои обеды и завтраки медузами. А вот Бомбар мучился и глотал рыбий жир. Но ведь, в самом деле, гадость! Тут я с Глебушкой была абсолютно согласна. — Понимаешь, медузы на 99 процентов состоят из воды, и если бы он догадался их есть, возможно, плавание его не было бы столь трагичным. — А если ему попались бы ядовитые медузы? — заступился Глебушка за незнакомого доктора. — Ну, не знаю… Киты ведь поедают медуз, и ничего. Наверное, тоже не проверяют — ядовитые или нет. Глотают, и все тут. — Тогда почему не болеют? — Да потому что здоровье у них крепкое, — нашлась я с ответом. — Едят-то они много — и вон, какими большими вырастают. — Не-е, я таким не хочу… — И не вырастешь! — хмыкнула я. — Потому что споришь и капризничаешь. А еще не чистишь зубы, не делаешь зарядку и родителей не слушаешься. — Как же их слушаться, когда их нету! Я прикусила язык. Потому что опять сболтнула лишнее. — Спи, горюшко мое луковое. И я глаза закрою… Но закрыть глаза надолго не вышло. Глеб не спал, и я не могла заснуть. Мы лежали и смотрели через иллюминатор на далекие звезды. Глеб шумно посапывал и размышлял о чем-то своем. Я так напряженно прислушивалась к его мыслям, что даже стала слышать, как он моргает. Моргал он даже громче, чем всплескивала где-то во внутренностях корабля вода. — Как думаешь, Ксюш, они вернутся? — тихо спросил Глебушка. Уточнять, кто именно, я не стала. Только обняла братика крепче и губами потрепала мочку уха. — Спи, марейман. Все будет здоровски, вот увидишь. — Правда? — Конечно, правда. Глеб ткнулся мне носом в плечо, прижался плотнее. Смешно, но мой маленький братик все еще верил своей сестрице на слово. * * * Ныть Глебушка начал прямо с утра. Понятное дело! — вчерашнее одиночество давало себя знать. А еще непривычное утро, жажда и пустота в желудке. С такого хоть кто заноет. Я сама была готова немного погавкать. — Не-е, так я не хочу, я хочу домой. К маме… — Глеб, мы же на корабле. Настоящем. И ты здесь главный капитан! — Не хочу быть капитаном. Хочу пить! К маме хочу. К маме… Пальцы мои сами собой сжались в кулаки. Мне даже пришлось набрать в грудь побольше воздуха. — Между прочим, матушка твоя нас бросила! Хочешь знать правду, так слушай. Бросила, как последний предатель. Уехала на Карибы, а тебя оставила здесь. Папу променяла на жирного Бизона, на шубы с дорогими побрякушками, а про меня и вовсе не вспомнила. Короче, на всех наплевала. Зачем ей такая обуза! Моя бы воля, я бы таких матерей в трюм сажала. Дней этак на сорок. Без еды, косметички и телесериалов. В назидание другим!.. Я шумно выдохнула. Разумеется, весь этот монолог прозвучал только у меня в голове, Глебу же я сказала другое: — Я ведь говорила тебе, братишка: мама пока далеко. Так далеко, что ни на каком велосипеде не доедешь. |