Онлайн книга «Бунт Дениса Бушуева»
|
– Денис… пожалуйста, не делай этого. Дмитрий доберется сам. – Да, да, лучше не надо… – поддержал Дмитрий, пряча глаза и снова зачем-то снимая шапку. – Ты забываешь, Денис, что ты не один, у тебя дети… я, наконец… Секунду Бушуев пристально смотрел на Ольгу молча, почти не дыша. Целый вихрь чувств промчался у него в эту секунду. – Стыдно, Ольга… – тихо, с каким-то невероятно мучительным оттенком сказал он. Ольга потупилась, но в то же мгновение гордо вскинула голову и почти шепотом сказала: – Нет, ты ошибаешься, мне ни капельки не стыдно… В сумасшедшей любви не было и никогда не будет ничего стыдного… Бушуев подошел к ней и взял ее за руки. – Ольга… Она отвернулась, губы ее задрожали. – Ольга… пожалуйста, не бойся… Все будет хорошо. Дмитрий ведь тоже из любви к тебе рисковал… и рисковал жизнью, идя сюда, чтобы повидаться с тобой… Подумай об этом… Ольга подошла к брату и молча обняла его. ……………………… – Куда вам? – спросил Денис, когда занесенный снегом Дмитрий Воейков взобрался на сиденье рядом с Денисом и захлопнул дверцу машины. – Постойте, дайте сообразить… – Дмитрий отряхивал с воротника снег. – Да мне, собственно, надо в Москву, к Брянскому вокзалу… – Ну, и отлично… Бушуев дал газ. – Вы хотите меня прямо в город отвезти? – спросил Дмитрий. – Зачем? Подвезите до станции, я доберусь поездом… Кроме того, не надо доставлять лишних волнений Ольге… – Ольге я позвоню из города… – ответил Денис, поворачивая к Можайскому шоссе. – Да что вы в самом деле – всего двадцать минут… – Ну, смотрите… Дмитрий покосился на Дениса. С каждой минутой Бушуев нравился ему все больше и больше: и своим внешним видом, и молчаливостью, и уверенным спокойствием и, наконец, тем, что особенно притягивало к нему – удивительно мягким и добрым выражением карих глаз. Минуты три-четыре ехали молча. В мутном, желтом свете фар бесновались хлопья снега. – Ну, вот, враги едут рядышком, тихо и мирно… – вдруг рассмеялся Дмитрий и достал портсигар. – Хотите закурить?.. Закурили. – Какой же я вам враг… – тихо и с долей укоризны сказал Денис. – Зато я вам… Опять наступило неловкое молчание. – Тяжело вам жить, Дмитрий Николаевич? – спросил Денис, и в голосе его послышалось столько искреннего участия и теплоты, что даже закаленное сердце Дмитрия дрогнуло. – Да, не легко… – ответил он искренностью на искренность. – Жизнь, конечно, волчья… Но – не заячья… Но вот, что я сейчас подумал: я ведь, пожалуй, счастливее вас. Вы мне представляетесь человеком очень несчастным, несмотря на вашу славу, деньги, счастливую как будто семейную жизнь… Дмитрий лгал. С каждым днем он все острее и острее чувствовал свое одиночество и уже давно понимал, как он глубоко несчастен. И понимал, что пора оставить иллюзии насчет какой-то борьбы. Все его попытки найти людей-борцов не имели никакого успеха. Все, с кем Дмитрий встречался, шарахались от него, как от прокаженного, едва только улавливали в нем человека, способного занести руку на ненавистную им власть. А иногда – доносили на него. И, по существу, кроме дяди Лени, на которого Дмитрий мог опереться, как на самого себя, у него никого и не было. Скрываться же становилось все труднее. – Вам нужны деньги? – спросил Денис. – Лично мне – нет. – А так… вообще? Дмитрий улыбнулся. «Да он хороший парень», – под умал Дмитрий. – А «так – вообще» нам всегда нужны деньги. И даже очень много денег… – А про себя подумал: «Да нужны ли мне теперь и деньги-то? И кто это „мы“?..» – Куда перевести? – На дядю Леню, конечно… – Только Ольге ничего не говорите, – попросил Денис. – Конечно. Дмитрий вспомнил о сестре и секунду поколебался: быть может, не надо принимать денег от Дениса? Но тут же решил – надо. – Денис Ананьич, – тихо позвал он. – Вы очень любите мою сестру? – Да, очень. – Это не слова? – Нет. Пожалуй, она то единственное, что еще удерживает меня от многого и что еще связывает с жизнью. «Боже, – подумал Дмитрий, – как сложны взаимоотношения личной жизни человека с его назначением, и как мы мало, мало это учитываем»… А вслух сказал: – А за браунинг вы уж на меня не сердитесь. Так это глупо получилось. – Так и ходите с пистолетом? – простодушно спросил Денис. – Так и хожу, что поделаешь… О свидании Дениса со Сталиным Дмитрий ничего не знал, хотя уже пол-Москвы знало. Ольга же умышленно ничего не сказала Дмитрию об этом. – Вы надолго исчезаете? – осведомился Денис, когда они подъезжали к Дорогомиловской заставе. Денису искренне было жаль так скоро расставаться с Дмитрием. – Очень. Быть может, очень надолго… – о тветил Дмитрий, снова вспомнив об Ольге. Он ясно представил себе ее умоляющие, полные слез глаза и как бы снова услышал это страшное «уйди»… И повторил: – Да, надолго. – Вам бы за границу удрать… – предложил Денис. – Зачем? За свою шкуру я не дрожу: попадусь, убьют – и это хорошо. Лучше, конечно, не попадаться. Но дело мое – здесь, и здесь надо быть. А за границей делать нечего, – сказал он, хотя понимал, что «здесь» делать тоже нечего. – В Отважном бываете? – Нет… Кстати, как там Гриша? Вот, знаете, удивительный человек. – Да, он славный. Более того – редкий он человек. Я очень люблю его. Да его и нельзя не любить. – А как ваш дед? – Жив, здоров… – оживился Денис и повернулся на секунду к Воейкову. – Знаете, он очень высокого о вас мнения, а дед мой редко ошибается в людях. – Это приятно слышать, он – цельный, крепкий и умный человек, и я о нем самого лучшего мнения… Старика-то ведь вы освободили из лагеря? – Да, я хлопотал. Денис был благодарен Воейкову за такт, за то, что он не затронул больную тему – преступление старика. – Жаль, что я ему поклон не могу передать. – О, это вы можете смело! – рассмеялся Денис. – Значит, вы еще плохо его знаете. – Нет, я потому… не из этих соображений… я – из других. – Так передать привет-то от вас? – настаивал Денис. Ему почему-то очень хотелось свести как-нибудь старых знакомых по концлагерю и непременно послушать их беседу. – Нет, не надо, – решительно и строго ответил Дмитрий. – Ну, в конце концов, это ваше, конечно, дело… Вот и Брянский вокзал. Где вам лучше сойти? |