Онлайн книга «Вечный порт с именем Юность»
|
Уходя от столкновения, Воеводин крутнул штурвал вправо и от себя. Тяжелая машина колыхнулась, опустила нос. Распахнутое тело большого орлана закрыло небо. Он мазнул крылом по остеклению и исчез за хвостом. – Чуть не врезал! Попал в струю, закувыркался! – сообщил из кабины радиста бортмеханик. И все-таки, почувствовав легкий удар по самолету, Воеводин понял: столкнулись с одним из маленьких. Даже крупная птица для его машины крошка. Но такая крошка, помноженная на близкую к звуковой скорость, – опасна. Если один из орланов встретился с крылом, останется только пятно на лобовой кромке. А если… Воеводин внимательно осмотрел турбинные установки: на входе левого двигателя перья и кровь. Сначала стрелка тахометра отметила падение оборотов. Потом громко забубнила турбина, словно не могла что-то прожевать. И наконец, глухо взвыв, она выбросила клуб серого дыма. Воеводин вырубил зажигание неисправного двигателя. Самолет дернулся влево, но, сбалансированный пилотом, вернулся на прежний курс. От бокового толчка ребята проснулись. Чаймбол залез к ним в трубу, и они устроили на чехлах веселую возню. Медсестра достала из кармашка круглое зеркало, прихорашивалась. – Последи за аварийным, – попросил командир бортмеханика. – За ним тянется струйка дыма. – Что думаешь? – Полетели лопатки. Боюсь за топливную систему. – Порежут? – Размолотят трубопроводы. Осколки летят быстрее пули! В утробе двигателя есть термодатчики. При росте температуры выше допустимой они тревожно сигналят – на приборной доске загорается красное табло «пожар». Табло уже окрасилось бордовым цветом. – Тушу газом! – Воеводин сорвал предохранительный колпачок с кнопки тушения пожара и нажал ее. Из противопожарных баллонов в нутро турбины хлынул нейтральный газ. – Струя дыма увеличивается. Вижу желтые проблески, товарищ командир! – Даю эмульсию! – Турбина прососала белые хлопья… И опять огонь! Воеводин сообщил о происшествии руководителю перелета. – Подключите на тушение все группы баллонов! – последовало с КДП 49. – Сделал, но, видимо, поздно. В дыме языки пламени. – Приземлиться можете? – Внизу горы. Ищу площадку. – Не рискуйте, командир, – передала земля. – Для вашей громадины там места нет. Не сможете потушить, приказываю покинуть самолет! Как поняли? Приказываю оставить машину! Повторите, как поняли? – Понятно. – Дайте полную квитанцию! «Для записи на магнитофон!» – усмехнулся Воеводин и повторил: – Вас понял. Если не задавим огонь, выпрыгнем. Время, шедшее для Воеводина в последние сутки так медленно, еще больше съежилось. Нелепый случай будто вбил в его мозг огромный будильник, и тот отсчитывал секунды и звонил: быстрее, решай быстрее, решай! Но Воеводин вроде бы застыл. Знал: быстро и поспешно – неодинаковые понятия. Превозмогая себя, внимательно осматривал платообразные вершины гор, искал долину. Подумывал вернуться к Большому Енисею и сесть на его воды. Нужно сесть! На медсестру, ребят и экипаж всего три парашюта. Да и можно ли детей выбросить в необжитые горы?! Говорят, в такие опасные моменты перед человеком, как ускоренная кинолента, пролетает вся его жизнь. У летчиков так бывает редко. Не хватает времени. Не хватает времени даже на страх. И все-таки рабочие мысли Ивана Воеводина все это время имели накладку: «Возвращаюсь через три дня целую твой Иван». Самолет вернулся к реке Большой Енисей. Проложил над его водами широкий дымный след. Под дымом жесткие береговые укосы, извилины каменного русла. Без грома не сядешь. – Иван Иванович! Поторопитесь! Крыло прогорит, отвалится. Заклепки уже плачут! – подал тревожный голос штурман. Самолет полез в небо. Теперь Воеводин искал не место посадки, а поселок, стойбище, хотя бы хибарку горца, чтобы выбросить людей к людям. Его взгляд то и дело возвращался к аварийному люку в полу. Он думал, механически управляя машиной, не обращая внимания на факел за раскаленным соплом турбины. И окончательное решение созрело в тот момент, когда на берегу реки увидел поселок. Совсем маленький, всего шесть-восемь домов. Позвал борттехника. Тот через трубу, осторожно потеснив детей, пролез в кабину летчиков и склонился к голове командира. Воеводин разговаривал с медсестрой. Она отвечала быстро, отрывисто. Он же говорил длинно, как показалось борттехнику, слова его были медленными, холодными,. Техник плохо понимал монгольский язык и следил только за выражением лица девушки. Она отвечала бесстрастно, запахнув глаза напряженными желтыми веками. Дернула головой – кивнула. Воеводин перешел на русский: – Смелая женщина. Привяжи к ее груди одного мальчика. Они свободно пройдут в люк. Под блоком радиостанции верёвка. Закрепиеё на вытяжном кольце парашюта. Другой конец за кресло. И… – Воеводин махнул рукой. – Понятно, командир! Когда откинули крышку люка, в самолете загудело, пыль выдуло из всех щелей и закружило по кабине. И тут же, будто насосом вытянуло её в люк. Где-то визжал воздух проходя с большой скоростью в в щель петли. Воеводин опустил плексигласовое забрало шлема, чтоб не слышать противного звука. Самолет, накренясь терял скорость, описывая круг над поселком. В небе замкнулось дымное кольцо. – Можно? – Подожди, убавлю скорость до минимума, а то их струей побьёт. – Можно? – Теперь пошел! В люке скрылись головы девушки и мальчика. Воеводин поднял забрало шлема. – Штурмана так же! Только без веревочки, кольцо выдернет сам. – Прощай, Иван! – сказал штурман, прижимая к себе ребенка. Два красных купола, раскачиваясь, опускались за поселком. Их несло ветром на другую сторону реки. А там уже маленькие точки передвигались по земле к лодкам, казавшимся черточками с высоты. На руках у техника сидел улыбающийся Чаймбол. Все происходящее малыш принимал за веселую игру. Он взмахивал руками, как крыльями, показывал пальчиком вниз, недоумевая, почему дядя с усами, у которого он на руках не разделяет его восторга. – Готовься! – сказал Воеводин и расстегнул замок брезентовых лямок на груди. Включая автопилот, приподнялся с кресла и вынул из чаши сиденья парашют. – Бери! – Может, вы сами, командир? – А самолет сажать будешь ты? – Воеводин выдернул чехол из трубы и заложил под себя вместо парашюта. Взглянул на техника, уже готового к прыжку. |