Книга Музыка на иностранном, страница 37 – Эндрю Круми

— Может быть, вы ошибаетесь? — Уоррен как будто не верил своим ушам. — Как спокойно тупица соглашается со своим невежеством! Впрочем, может, и так. Вам ведь, в сущности, наплевать, правильно? Что вам за дело до того, что вся ваша физика — сплошное нагромождение вселенской чуши; вы-то уже урвали себе уютный кабинет с огромным столом. Вся ваша наука — вздор, но кого это волнует?! — Уоррен снова взъерошил свои засаленные патлы. — Господи, да меня от вас просто тошнит. Вы себе даже оправданий не ищете, просто с ходу отвергаете все, что вам непонятно. Вы даже не готовы к тому, чтобы спокойно, как воспитанный человек, обсудить спорные вопросы.

Кингу уже надоел этот бред. Он резко поднялся:

— Хорошо, если вам от этого будет легче, я готов разобрать вместе с вами вашу треклятую работу и объяснить, что я по этому поводу думаю. Но сначала скажите мне все-таки, мистер Уоррен, какого черта вы ко мне приперлись? Чего вы от меня ожидали, какой помощи, в чем?

Уоррен презрительно хмыкнул и что-то пробормотал — кажется, по-латыни.

— Эти механики мысли хорошо над вами потрудились. Я ждал от вас большего. Я думал, что в вашем лице обрету доверенного помощника и соратника; я был уверен, что правильно истолковал знаки, но теперь вижу, что я ошибся.

— Какие еще знаки? — Этот помешанный все больше и больше не нравился Кингу. Надо было оставить дверь в кабинет открытой.

— Мне был знак. Строчка в газетной статье: «Он прирожденный лидер». Мне нужно было найти прирожденного лидера, который помог бы мне в моей борьбе. Пару недель назад я просмотрел список здешних сотрудников, он висит на доске у входа, и тут я увидел: Кинг. ^[17] Предводитель народа.

Чарльз испустил подавленный стон и снова присел на край стола.

— У меня есть еще десять минут, мистер Уоррен. Я готов их потратить на объяснения причин, почему я считаю вашу теорию неверной. Потом мне надо будет уйти. Присядьте, пожалуйста.

Кинг заговорил об уравнениях Максвелла, об измерении времени, о световых сигналах и искривлении звездного света, проходящего вблизи Солнца во время затмения. Он видел, что Уоррен не воспринимает его объяснений.

— Доктор Кинг, вы просто слепой тупица. Вы начинаете с утверждения, что скорость света — самая высокая во Вселенной, и используете этот тезис, чтобы доказать его же. Я уже слышал все эти доводы — это замкнутый круг! Эти жиды из Академии наук замечательно вас обработали, ничего не скажешь. — Уоррен встал. — Я пришел дать вам свободу, но вы все-таки выбираете рабство. — Безо всякого предупреждения он набросился на Кинга с кулаками; тот сгреб его за пиджак и легко отшвырнул от себя. Уоррен с грохотом врезался спиной в стену. Отвратительная сцена.

Дверь распахнулась — на пороге стояла Джоанна, она прибежала на шум.

— Позвоните в охрану, — сказал ей Кинг, — пусть проводят этого человека до выхода.

— Это не обязательно, — возразил Уоррен. — Я и так ухожу — нет смысла тратить на вас свое время. Вы тупица, Кинг. Слепой тупица. Так и знайте. — С тем он и вышел.

Чарльз и Джоанна в замешательстве уставились друг на друга. Потом она вытащила из кармана бумажный носовой платок:

— Вы как, в порядке? Кажется, он вам лицо расцарапал.

Кинг взял у нее платок и вытер вспотевший лоб.

В коридоре уже толпился народ, многие заглядывали в дверь, пытаясь понять, что происходит. Кинг сообщил им, что цирк закрылся. Он хотел лишь одного — чтобы его оставили в покое. Ему очень не нравилось, что посторонние видят его в таком состоянии. И особенно Джоанна.

Он ушел с работы пораньше. День выдался тревожным и странным — визит Уоррена, вместо того чтобы отвлечь Кинга от мрачных мыслей и снять напряжение, только усугубил их. Его подозрения по поводу Дженни и тревоги и страхи насчет того, что будет дальше, так никуда и не делись. Он позвонил Роберту — и на этот раз дозвонился.

— Чарльз? Не ждал, не ждал…

Весьма натужное веселье. Голос Роберта звучал натянуто и неестественно. Похоже, он был пьян.

— Как у тебя дела, Роберт? Есть что-нибудь новенькое?

— На самом деле я сейчас занят, Чарльз, не могу говорить. Работы много навалилось. Надо кое-что уладить. Я тебе перезвоню.

— Нам нужно встретиться, Роберт. Я думаю, ты был прав. Насчет Дженни.

— Чарльз, у меня правда нет ни минуты. Мне кажется, нам не стоит пока встречаться. Тут такая неразбериха. Я позвоню. Пока.

На следующее утро Джоанна сказала Кингу, что ей очень неловко за этот несчастный инцидент с Уорреном; она чувствовала себя виноватой. Он сказал, что лучше всего просто об этом забыть. Войдя к себе в кабинет, он первым делом засунул «Видение Вселенной» в мусорную корзину. Незадолго до обеда раздался телефонный звонок.

— Доктор Кинг? Говорит инспектор Мэйс, центральный полицейский участок Кембриджа. Вы не могли бы зайти к нам сегодня? Нам надо поговорить. Так, выяснить пару рабочих моментов. Так что вы не волнуйтесь. Обычная текучка.

— Присаживайтесь, доктор Кинг. Скажите, пожалуйста, вы давно знаете Роберта Уотерса?

— Уже лет пять. Мы познакомились в кафе, разговорились. Оказалось, что у нас много общего. В общем, мы подружились и до сих пор остаемся друзьями.

— Он говорил вам, что мы вызывали его сюда к нам на прошлой неделе?

— Да нет, не думаю.

— Вы не думаете?

— Нет, не говорил. А должен был сказать?

— Не вижу причин, почему нет. Вам что-нибудь говорит слово «Паводок»?

— Да — а что? Следует ожидать наводнений?

— Нет, я имею в виду название. Вы уверены, что Уотерс никогда не упоминал его в разговоре и ничего не рассказывал о вещах, которые он пишет — о стихах или прозе?

— Уверен.

— Вернемся к этому позже. Взгляните на этот документ. Узнаете?

— Разумеется. Это моя последняя статья.

— Вы ее сами печатали?

— Нет, мне помогла одна девушка. Дженни Линдсей.

— Это ваша подруга? А ее адрес?

— Бэйсуотер, Оуэн-Террас, дом тридцать четыре, квартира девять.

— Она печатала это в Лондоне?

— Нет, здесь.

— Она часто к вам приезжает, да?

— Нет, обычно я езжу к ней в Лондон.

— У вас есть еще девушки?

— А это важно?

— Может быть. Так есть у вас другие девушки?

— Нет.

— То есть вы счастливы именно с ней. Чудесно. Удивительно, что такой привлекательный мужчина в вашем возрасте еще не женат. Хорошая работа. Хорошее образование. Вы не из тех, кто женится, а?