Книга Дети света, страница 44 – Дина Терентьева

– То есть, другими словами, надо сделать так, чтобы промышленники пили чай из своих чашек, а затем убирали за собой?

Отец усмехнулся и обнял меня.

– Именно так, дочка!

– Сложно! – задумалась я.

– Да, ты права. Людей изменить сложно, особенно когда ими движет жажда быстрой и легкой наживы. К примеру, в Европе идет полным ходом внедрение электромашин и замена ими машин, работающих на топливе.

– Шарлотт – прогрессивный город в этом плане! – сказала я с гордостью. Хотя я и недолго жила в этом мегаполисе, но считала себя полноценным горожанином.

– Да, это так, дорогая, – согласился отец.

– Пройдет много лет, прежде чем люди всего земного шара поменяют машины и заправку топливом на электроэнергию, – добавила я.

Джеймс одобрительно кивнул.

– А самое главное, пройдет много лет, прежде чем люди изменят свое мышление.

– И что же предпринимают дети света, чтобы изменить ситуацию?

– В настоящее время мы проводим мониторинг окружающей среды из космоса с помощью спутников и при первых признаках пиратских выбросов промышленных отходов мы фиксируем это место и по горячим следам ловим преступников. Затем мы заставляем владельца нечестной компании ставить очистные сооружения на своем заводе и привлекаем его к административной ответственности.

– А может быть так, что нарушитель обойдет закон и не захочет устанавливать очистительные сооружения?

– Моя фирма этого не позволит сделать. Наша работа незаметна людям. Но если бы мы вовремя не останавливали нарушителей, то катастрофы было бы не избежать. С другой стороны, есть районы, где все же происходят выбросы отходов, которые приводят к ухудшению состояния здоровья населения целого города. Люди болеют, а медики скрывают от них правду и говорят им, что ничего страшного не случилось и они здоровы. Вот тут наша задача не только наказать виновных, но и устранить последствия, вылечить людей.

– Вы и лечением занимаетесь?

– У всех свои функции. Одни занимаются юридической стороной, другие – мониторингом, третьи – медициной, четвертые – наукой.

– Здорово! Группка людей со способностями спасает мир!

Джеймс засмеялся в голос, а затем остановился, взял меня за руки и посмотрел в мои глаза.

– Я всегда следил за твоей жизнью, Алекса… – он опустил глаза и глубоко вдохнул. – Мы спасаем мир, а своих детей порою защитить не можем.

– Не грусти, папа. Это жизнь, – я попыталась приободрить его.

Он снова посмотрел на меня и, тяжело вздохнув, сказал:

– Алекса, я тебе сейчас кое-что скажу и прошу тебя понять меня и принять мою просьбу.

Я слегка насторожилась, но не особенно испугалась.

– Говори, папа. Я пойму, – уверенно произнесла я.

– Пришел момент для того, чтобы забрать тебя, – выдохнул отец.

– Забрать? – теперь я не на шутку испугалась.

Джеймс замотал головой в попытке успокоить меня, и его слова понеслись потоком.

– Только так я смогу позаботиться о тебе и защитить тебя. И это одна из причин. Вторая причина: я хочу воссоединения семьи. Я слишком долго жил без вас и не хочу вас снова потерять.

От услышанной информации голова шла кругом. Мне нужно было время, чтобы переварить ее. Но, видимо, времени на это не было.

– А мама? Что хочет она? Ты с ней разговаривал? – я беспокоилась за Эмили. Насколько она готова к переменам? Хотя, судя по вчерашнему поцелую, она будет рада переехать к Джеймсу.

– Да, мы обсуждали эту тему. Мы пока не можем ее забрать. На это есть причина.

– И какая? – фыркнула я и занервничала.

– Есть один неразрешимый вопрос, в который я не хочу ее втягивать. А вот тебе я обязательно расскажу.

– Он касается детей света? – догадалась я.

– Да, Алекса. И нам с этим жить и бороться.

– Тогда я согласна с тем, чтобы не посвящать в это дело маму, – улыбнулась я.

Отец взял меня за плечи и уже твердо спросил, в надежде услышать утвердительный ответ:

– Дочка, ты поедешь ко мне?

Он как будто боялся, что я откажусь от его предложения. В какой-то степени я обрадовалась грядущим переменам. Я ведь давно о них мечтала. Но все происходило настолько быстро и сумбурно, что меня это немного пугало.

Наконец я ответила.

– Да, папа. Но мне страшно, – прильнув к отцу, я положила голову на его грудь.

– Ничего не бойся. У тебя всегда будет возможность приехать сюда и общаться с мамой и твоими друзьями так долго, как ты этого хочешь. На расстоянии тебя тяжело защищать, а под моим присмотром ты будешь в безопасности.

– Почему ты постоянно говоришь, что мне угрожает опасность?

– Только из-за того, что ты моя дочь, ты уже в опасности. Столько соблазнов отомстить мне через тебя. Вчера я чуть не потерял тебя. Я бы себе не простил такой грубейшей ошибки! – отец сдвинул брови и покачал головой.

Я стала прокручивать вчерашний день.

– Все дело в том человеке, который окружал тебя своим вниманием, – промолвил отец.

– Винсенте?

– Да. Вот как его зовут, значит, – отец задумался.

– Но откуда ты знаешь о его существовании в моей жизни?

Я была поражена осведомленностью отца. Он говорил, что следил за мной, но не настолько же!

– Мы давно выслеживаем его.

– Выслеживаете?

– Дело в том, что год назад я стал видеть тревожные сны о тебе. Уже тогда мы начали следить за твоей жизнью тщательнее. Затем вдруг я перестал тебя видеть. Ты исчезала, и я не мог проконтролировать, что с тобой, чем ты занимаешься. Когда я думал о тебе, то видел пустоту в своем сознании. Я понял, что это неспроста, и усилил наблюдение за тобой. Мои люди выследили Винсента. Хотя это тоже было для них сложно. Он блокировал доступ к тебе и себе, пока находился с тобой. Но однажды он сделал промашку, и мы его вычислили.

– Ты говоришь о своих людях. Кто они?

– Я тебя познакомлю с ними, как только мы переедем, – Джеймс помедлил. – Я знаю, какую картину ты увидела в лесу. Выбрось ее из головы.

Я вздохнула.

– Это тяжело сделать. Марина была моей лучшей подругой, и она предала меня.

– Не вини ее особо, Алекса. Тобою оказалось сложно управлять, поэтому Винсент переключился на другую. И это не худшее, что с тобой произошло.

– Хуже, если бы я упала в овраг? – спросила я, все еще не понимая, о чем речь.

– Нет, дочка! – мне непривычно было слышать то, как меня называет отец. – Могло быть гораздо хуже.

– Что ты имеешь в виду?