Книга В тени трона, страница 51 – К. Б. Уэджерс

– Поддерживаю.

Эммори глянул на Зина.

– Я доверяю вам, ваше высочество. Просто не стреляйте по тем, кто не пытается вас убить, а если стреляете, то, ради бога, убивайте сразу, не отстреливайте по кусочку.

– Эммори, Чжен Кэн приврал: я отстреливала ему пальцы по одному не только за то, что он меня оскорбил.

– Действительно. Я полагаю, вы это сделали потому, что он собирался убить вас, мэм.

Я подперла языком щеку и склонила голову в знак подтверждения. На самом деле и это была не вся правда. Кэн хотел убить Портиса в отместку за то, что мы перехватили у него одну сделку. Незадолго до того мы перестали работать на По-Сина, и я прекрасно понимала, что, не имея репутации тех, кто не остановится перед насилием, мы превратимся в космический мусор еще до конца года. Узнав о нападении на Портиса, я навестила сначала того человека, которому Кэн заплатил за это, а потом и самого Кэна.

Цивилизованные люди ахали и качали головами, слушая эту историю, но я не жалела о ней ни секунды. Контрабанда оружия так далека от цивилизованности, что дальше ее, пожалуй, была только Лига Космического Бокса. Я могла бы убить Кэна за то, что он сделал, но живые распространяют добрую славу о вас гораздо быстрее, чем мертвые. В результате у нас появилась возможность построить собственный бизнес без того, чтобы кто-нибудь постоянно торчал над душой.

После этого перейти нам дорогу решались только полные идиоты.

Пистолет, выданный мне Эммори, оказался просто великолепен – матово-черный, достаточно компактный, чтобы спрятать его под благопристойным сари. Мне всегда нравилась тяжесть «С-Кольта», но его лучше было использовать на земле. В космическом корабле выстрел из него породил бы огромное количество проблем – и не только для того, в кого стреляли.

Тяжесть оружия в руке успокаивала.

– После этих новостей о матери ты стал заметно кровожаднее.

– Я всегда учитывал, что кто-то может попытаться убить вашу императрицу-мать, – ответил Эммори.

– Кто бы за этим ни стоял, тот факт, что он ухитрился добраться до нее, весьма тревожен, – с гримасой признал Зин. – Вен был прав, не доверяя никому.

– До него дошли кое-какие тревожные слухи, ваше высочество, – добавил Эммори, как раз когда я собралась задать вопрос. – О таких вещах, которые не понравятся ни одному телохранителю. Это обеспокоило его настолько, что он отправил Офу и Тефиз встретиться с нами.

– Кстати, насчет телохранителей. Биалу будем сообщать?

Эммори покачал головой:

– Я не могу ему не сообщить. Доктор Сатир будет настаивать, и даже если она…

– Эммори, он может быть замешан в заговоре. Иначе как бы удалось подсовывать ей наркотик?

Запустив пальцы в волосы, я зашипела от безысходности.

– Если доктор Сатир пропустила это при сканированиях, мог не заметить и Биал, – ответил Эммори. – Этот наркотик не обнаруживается при обычном тестировании, потому-то он так популярен. А провести специальную проверку на такое распространенное вещество редко кому приходит в голову.

– Поэтому они его и выбрали. Идеальный план. – Зин выругался, поморщился от толчка Эммори и извинился. – Положение с каждой минутой все хуже. Не нравится мне это.

– Как и мне, – сказала я.

– Согласен, – одновременно ответил Эммори.

Мы обменялись мрачными улыбками.

* * *

Простейший тест подтвердил мою правоту. Ужас на лице доктора Сатир сообщил мне ответ еще до того, как она открыла рот.

– Не понимаю, ваше высочество. Я…

– У вас не было причин подозревать именно это. Ни у одного из вас.

Биал покачал головой:

– Ваше высочество, вы очень добры, но это моя работа. Я должен был подумать… – Осекшись, он растер лицо ладонью. – И как давно это длится?

– Точно определить, когда она начала принимать его, невозможно. Нужно знать разовую дозу, чтобы предположить хотя бы примерно.

– А насколько велик ущерб? – спросила я.

Перевод: когда мать умрет?

Доктор Сатир побледнела:

– Ваше высочество, как вы сами отметили, эта дрожь есть признак деградации нервной системы. Кроме того, разрушаются почки и печень. А паранойя станет только хуже.

– А фариане?

Глупый вопрос – не стоило и заикаться. Последняя надежда убитой горем дочери…

– Вы же знаете, они не умеют это лечить, – ответил Эммори.

Он был прав: фариане – не волшебники. Их силы увеличивали способность тела к выздоровлению, ускоряли естественные процессы и более – ничего. Оживить мертвую ткань или мертвый нерв, или остановить распад сознания у матери фарианам было не по зубам.

Биал откашлялся:

– Ваше высочество, нам нужно убедить вашу мать отречься от трона как можно скорее. Мы не можем рисковать…

– Вы, – я развернулась к нему, и он отступил на шаг, – не будете ни в чем убеждать мою мать! Вы ее телохранитель. Стоит добавить: не справившийся со своей задачей. Моя мать – императрица Индраны, больна она или нет. Я поговорю с ней, и она сама примет решение об отречении. Я не собираюсь пугать ее, как ребенка. Это понятно?

Биал склонил голову:

– Да, мэм. Простите.

– Доктор Сатир, идемте со мной.

Махнув ей, я направилась к дверям в спальню матери.

– Вы наконец закончили меня обсуждать? – Сидя на широкой кровати на фоне горы лиловых подушек, мать выглядела точно привидение: волосы распущены, черные с серебром кудри ниспадают на плечи. – Дочь, у тебя такой вид, будто кто-то убил твою собаку.

– Если бы она у меня была, эти слова как раз подошли бы.

Мать засмеялась, но смех быстро перешел в кашель. Неловко покопавшись на прикроватном столике, я налила ей стакан воды. Теперь, зная, что искать, я легко уловила характерную дрожь ее левой руки, и это разбило мне сердце.

– Клянусь жизнью, иногда как будто отец говорит твоими устами, дитя мое. Он был такой остряк…

– Прости.

– Чш-ш-ш, Хейли. Так что происходит?

– Ваше величество, вы больны уже довольно давно…

– Мама, тебя отравили.

Я бросила извиняющийся взгляд на доктора Сатир. Нам повезло застать мать в здравом уме, однако рисковать и затягивать разговор совсем не стоило. Кроме того, я хотела сообщить ей обо всем прямо, без околичностей, и знала, что мать предпочла бы то же самое.

– Мы не знаем, как и как давно это длится, – продолжала я, – но мы знаем, что это АВИ.

– Тот самый жуткий наркотик, которым простолюдины травятся изо дня в день? – Мать возвела глаза к потолку. – Определенно, у моих врагов есть чувство юмора.