Книга По дороге в легенду, страница 100 – Елена Самойлова, Лев Кругликов

Я едва ленту не выплюнула от неожиданности. Потом все же кое-как прихватила волосы, чтобы в пламя не попали, и ответила:

– Здоровья на весь год набираются. Есть тут поверье, что если в праздник урожая перепрыгнуть через один из таких костров, то будешь здоров весь год. А парочки прыгают вместе – считается, что их любовь очищается в пламени. И еще много-много подобной ерунды, но ведь весело, согласись?

Джер придирчиво посмотрел на очередную парочку, с шутливыми вскриками перепрыгнувшую через костер.

– А ты прыгать будешь?

– А по-твоему, зачем я волосы завязать пытаюсь? – улыбнулась я.– Я просто Эрин обещала, она всем рассказывала, что мама у нее выше того костра прыгает, а мне что, трудно, что ли? – Справившись наконец-то с так и норовившей расползтись косой, я подошла к костру, пламя которого вздымалось вышиной почти что с мой рост.

Прикинула на глаз расстояние для разбега. Босые ступни чутко реагировали на каждую веточку, каждый камешек на теплой земле. Джер с трудом догнал меня и встал рядом.

– Я с тобой,– сказал он полувопросительным-полуутвердительным тоном.

Я пожала плечами, протягивая ему ладонь:

– Придется прыгать, как одно целое. Кстати, ты-то свою гриву ничем не прихватил. Подпалить не боишься?

«Не переживай, он-то себе ничего ценного не опалит».

Твоих только комментариев не хватало.

Д’эссайн мягко, но крепко взял меня за руку. Я было почувствовала пару лишних прикосновений, но потом это ощущение прошло.

– Не-а, не боюсь, я в огне не горю и в воде не тону.– Джерайн добродушно улыбался.

Да, похоже, что мое мимолетное умопомрачение особо ни на что не повлияло, как я, впрочем, и предполагала. Так, один раз крыша поехала в одной ей известном направлении.

Мы разбежались, и в следующий миг босые ступни обдало жаром гудящего пламени, которое так и не задело нас. Односельчане зааплодировали, Эрин только что юлой не вилась вокруг нас, а потом я все же вспомнила, что я как-никак ей мама, и состроила грозное лицо и повелела дочке идти спать.

– Ну, ма-а-а-а-ам! – заныла она, незаметно сцеживая зевок в кулак, но я была непреклонна.

Отпустив ладонь д’эссайна, я взвалила дочку на плечо, разок шутливо подбросила, отчего радостный девчачий визг на секунду заглушил даже густой бас Троля, и пошла с ней в направлении дома.

По правде говоря, уложить эту непоседу спать удалось далеко не сразу, но я все же справилась и, закрывая дверь комнаты, в которой уже тихо посапывало мое драгоценное чудо, увидела стоящего в тени сеней Джерайна.

– Что, решил прогуляться на ночь глядя? – Я задумчиво крутила в руках венок из ромашек, который достался мне после одного из танцев – уж и не вспомнить, кто из детворы успел одарить меня этой «короной»,– не зная, куда его деть. Потом все же надела венок на голову и горделиво задрала подбородок.– Ну как я выгляжу?

– Сногсшибательно.– Несмотря на задорную улыбку, глаза д’эссайна были убийственно серьезны.– И я не столь гулял, сколь ждал само очарование.

– О да. Если позабыть про мою профессию, то я вполне могу сойти за милую селянку. Правда, к цвету кожи тоже не стоит особенно приглядываться.– Я сделала шутливый реверанс, размахивая коротким подолом льняного платья, как знаменем, и склонила голову. Венок моментально соскользнул по гладким волосам и упал в траву. Ну вот, довыпендривалась.

Джерайн опустился передо мной на колено и поднял венок, после чего протянул его мне.

– Ты достойна того, чтобы к тебе не только приглядываться, но не отрывать от тебя взгляда вовсе,– произнес он, глядя мне в глаза.

Это то, о чем я думаю?

«Если мы думаем об одном и том же, а это я могу утверждать наверняка,– то да. Похоже, ты ему не просто нравишься».

И часто у него такие увлечения случаются?

Фэй помолчал, а потом признался:

«Не знаю точно, на моей памяти такого не было, а данных о том, что было в его личной жизни до моего создания, у меня нет».

Ну совсем замечательно...

– Джерайн, не заставляй меня беспокоиться о твоем душевном здоровье, мало мне Тира с его проблемами,– вздохнула я, забирая венок, вот-вот грозивший развалиться пополам.– Поднимайся.

Он поднялся, но при этом воспользовался своей близостью ко мне – и поднял на руки, подхватив под бедра.

– Лесс... А тебя давно носили на руках?

– Случаи, когда я была ранена и не могла самостоятельно передвигаться, считаем? – поинтересовалась я, сложив руки на груди и беззаботно болтая босыми ногами в воздухе.

– Не-а,– улыбнулся Джер.– Только те, в которых тобой искренне восхищались – и хотели сделать таким образом приятное. Или же просто радовались!

Я задумалась. Надолго. Хотя бы потому, что самой стало интересно. К сожалению, ни один подобный случай не вспоминался: ну не приходило в голову моим прежним любовникам брать на руки Танцующую хотя бы потому, что они разом ставили себя в весьма невыгодное положение – занимали свои руки в то время, когда у меня они были свободны. Последней мыслью я поделилась с д’эссайном, и, как я могла судить по слегка округлившимся рубиновым глазам, о такой причине не брать девушку на руки он слышит впервые.

– Право слово, если ты любишь женщину и хочешь быть с ней, то... Даже такая «небезопасность» для себя стоит того, чтобы держать ее на руках и чувствовать своими руками тепло ее кожи, обонять столь вблизи ее запах... Глупо думать иначе...

– А кто говорил про любовь? – Я пожала плечами. Сразу стало как-то неуютно – ушло ощущение беззаботной легкости, испарилось так быстро, как будто бы его и не было вовсе.– Всем известно, что Танцующие права на такое чувство, как любовь, не имеют. И любить Танцующую – невозможно. Много чего мешает – страх, что ей в любой момент могут отдать приказ на убийство – и она выполнит его без сомнений. Страх оказаться рядом с ней без возможности защищаться... Все же слава о нас ходит дурная, почти такая же, какая раньше ходила о д’эссайнах.– Я глубоко вздохнула, сжимая венок похолодевшими пальцами.– Поставь меня на землю, пожалуйста.

– Не поставлю.– Руки Джера казались обжигающе-горячими.– По крайней мере не так быстро. Потому что тебе все-таки нравится, когда я держу тебя на руках – и ты можешь беспечно болтать ногами, как ребенок. Потому что мне плевать, если я действительно не сумею защититься. И потому что я тебя совершенно не боюсь.

– Насколько я знаю, д’эссайнам слово «страх» вообще неведомо. По-моему, ты в принципе никого и ничего не боишься.– Я улыбнулась, коснувшись кончиками пальцев его щеки.– Но минус такого положения в том, что ты никак не можешь воспользоваться руками...

«Мне кажется, или ты с ним все же заигрываешь?» – хихикнул Фэй у меня в голове.

Я мысленно послала его подальше к крайну. Только его комментариев не хватало...