Книга Тайный дневник Розовой Гвоздики, страница 71 – Лорен Уиллиг

— Ладно, все равно спасибо.

— Мне очень жаль!

Густо покраснев, несчастная девушка уселась за стол.

— Неужели никто не видит, что картина висит криво? — Влетев в гостиную, словно вольный ветер, маркиза Аппингтон поправила жеманно улыбающуюся пастушку Ватто, сдвинув на полсантиметра влево. — Не понимаю, как взрослые люди могут жить в таком хаосе? Под диваном грязные галстуки, пахнущие коньяком бокалы… Боже, а что это под стулом Генриетты? Неужели сыр? Мыши тоже есть?

Зашуршав юбками, Генриетта проворно пересела на диван.

Покачав головой, леди Аппингтон поправила очередную пастушку.

— После чая обязательно потолкую со служанками.

— Полагаю, ты приехала проверить, как мы с Джеффом ведем хозяйство?

— Конечно, нет! Неряхой был, неряхой и останешься! — едко ответила леди Аппингтон. — Ричард, ради Бога, сядь! У меня начинает кружиться голова, когда ты ходишь кругами. Совсем как лев в Тауэре.

Искренне сочувствуя всем живущим в неволе львам, Селвик упал на стул, который проехал по ковру добрых пять сантиметров. Бедные, целыми днями под пристальным присмотром, никакой свободы!

Свою мать Ричард очень любил и считал самой лучшей на свете. С мамой ему очень повезло, и так далее, и тому подобное. Но разве в двадцать семь лет человек не имеет права на определенную долю самостоятельности? Наверное, он единственный шпион не только во Франции, но и в Англии, России и дебрях Америки, чья мать может нагрянуть в гости без всякого предупреждения. Ну почему жизнь так несправедлива!

— Когда ты уехал, я стала думать… — начала леди Аппингтон.

— Недаром говорят, что женщины сильны задним умом, — усмехнулся отец Ричарда, устроившийся в мягком кресле.

Маркиза игриво шлепнула мужа по губам.

— Итак, — снова начала она, пристально наблюдая за мужем, — мы с отцом решили, что должны помогать тебе в трудной службе.

Селвик гневно посмотрел на отца: лорд Аппингтон сидел с отсутствующим видом. Но Ричарда не проведешь: отец уже много лет пытался «помогать» ему в заданиях. Черт, он еще хуже, чем мама! Под пристальным взглядом сына маркиз Аппингтон, член палаты лордов, владелец четырех поместий, человек в высшей степени достойный и уважаемый, не стал краснеть или нервно ерзать на стуле. Он сидел, внимательно рассматривая свой галстук.

— Должны помогать мне в службе? — повторил Ричард. — Мама…

Самое страшное уже позади, он со всем справится… И тут случилось непоправимое.

— Ричард влюбился! — завопил сидящий рядом с Джеффом Майлс.

Всех присутствующих охватил ступор. Пинчингтон-Снайп застыл с поднесенной ко рту чашкой, вид у него был весьма виноватый. Генриетта выронила надкушенную плюшку. Маркиза перестала поправлять картины, а ее супруг отвлекся от галстука.

— Влюбился, — радостно прошептала леди Аппингтон. — О Боже, Ричард!

— Черт побери, Майлс, ни в кого я…

Мама дернула его за рукав:

— Милый, как чудесно! И кто эта девушка?

— Говорю же, ни в кого я… черт!

По лицу проклятого Доррингтона расползлась кривая ухмылка.

— Все ясно, в тебя попала стрела Купидона. Знаешь, швырнув в меня подушку, ты лишний раз подтвердишь, что я прав. А ты что скажешь, Генриетта?

— Генриетта ничего не скажет, — зловеще проговорил Селвик. — Если, конечно, не хочет, чтобы ее за волосы притащили в Кале и посадили на первый же пакетбот.

Собиравшаяся было заговорить девушка испуганно закрыла рот.

А вот тяжелого, коротко стриженного Майлса в Кале не оттащишь.

— Не знаю, мне бы хотелось увидеть эту счастливицу! — объявил Доррингтон. Опустившись на одно колено, он сделал вид, что перебирает струны невидимой лютни. — У нее есть балкон, под которым можно спеть пару серенад? Ах, Амели, зачем ты так со мной…

— Не дождешься! — процедил Ричард.

— Разве можно так говорить о своей возлюбленной? — укоризненно спросил Майлс, перестав изображать трубадура.

— Я имел в виду тебя!

— Фи, как грубо!

— Хватит тебе, Майлс! — Генриетта встала ему на ногу с такой силой, что Доррингтон взвизгнул от боли. — От Ричарда ничего не добьешься, если будешь его дразнить.

Схватив за талию, Доррингтон оттащил Генриетту в сторону.

— Ну как можно быть таким правильным?

— Пожалуй, я с тобой согласна, — задумчиво сказала маркиза Аппингтон.

Пять пар глаз окинули ее удивленным взглядом. Вернее, не пять, а шесть, если считать подслушивающего у двери Стайлза.

— Дорогая, — мягко проговорил маркиз, — я знаю тебя дольше любого из присутствующих. Ты всегда казалась мне правильной, и очень не хотелось бы, чтобы спустя столько лет твой характер изменился.

— Спасибо, милый. — Леди Аппингтон послала мужу воздушный поцелуй. — Я тоже не хочу, чтобы ты менялся! Но я имела в виду предложение Майлса встретиться с этой Амели. Если пойти к ней в гости после ужина…

— Будет уже слишком поздно… — охладил ее пыл Ричард.

— Не будь смешным, — бодро ответила мать. — Мы же во Франции, а здесь нет строгих часов посещения.

Ричард умоляюще взглянул на отца.

— Ничем не могу помочь, — проговорил лорд Аппингтон, блаженно вытягивая ноги. — Я слишком давно уяснил, когда с твоей матерью можно спорить, а когда нет.

— Спасибо, дорогой, — просияла маркиза. — За это я тебя и люблю.

— Я пойду с вами, леди Аппингтон, — с воодушевлением предложил Доррингтон.

— Тебя никто не зовет! — рявкнул Ричард.

— Разве так разговаривают со старым другом?

— Хочешь сказать, с бывшим другом?

— Нечего на меня кричать, кричи на Джеффа, это он рассказал мне про Амели.

— Если Майлсу можно, то мне и подавно, — с вызовом заявила Генриетта. — Он ведь даже не член семьи. Амели будет моей сестрой, значит, я и должна с ней встретиться.

— Пока не назначили день венчания, — начал Ричард, ловко имитируя развязный акцент кокни, — позвольте вам кое-что объяснить.

— Милый, ты боишься, что мы тебя скомпрометируем? Обещаем вести себя примерно, даже папа постарается.

Наморщив нос, маркиза подмигнула мужу.

— Мама, может, на секунду перестанешь строить папе глазки и послушаешь?

— Строить папе глазки не перестану никогда, — самодовольно заявила леди Аппингтон. — Именно в этом заключается секрет счастливого брака. Я и вам всем желаю найти жен, с которыми захотите флиртовать до глубокой старости.

Маркиз и маркиза Аппингтон обменялись взглядами, которые иначе как влюбленными и назвать было нельзя.