Онлайн книга «Фаталист»
И еще: свист кнута, хлесткие удары и крики, а потом – бледное тельце, похожее на сломанную куклу, и остановившиеся, широко раскрытые глаза, уставившиеся в безучастное небо. Печорин моргнул, чтобы очистить голову. – Удары шашкой действительно были сильны? – Как вам сказать… Тут все от умения зависит. – Вот и Дмитрий Георгиевич то же самое сказал. – Правильно сказал. Он в эспадронах знает толк – служил в кавалерии у нашего градоначальника, пока в Пятигорске не стал полицеймейстером. Все при том же Скворцове, естественно. – А вы? – Я? – Вернер, казалось, был удивлен. – А что я? – Тоже, смотрю, разбираетесь в оружии. – Пришлось повоевать, правда, недолго. Но кое-чему научился. – Где воевали? – спросил Григорий Александрович, сделав вид, что оживился. – Может, мы били врагов плечом к плечу? – Не думаю, – скептически протянул Вернер. – Сопровождал пару вылазок в горы. Не о чем и рассказывать. – Понимаю, – кивнул Григорий Александрович и настаивать не стал. – Я, однако, не могу похвастать тем, что владею шашкой настолько, чтобы искромсать человека в куски. Хотелось бы убедиться собственными глазами, что подобное возможно и при том даже не требует особенной физической силы. – Ну, вот я, положим, не силач. – Вернер заметно оживился, даже выпрямился в кресле. – Но запросто могу разрубить человека от плеча до пояса. По крайней мере, на глиняных чучелах получалось, – добавил он со смешком. – До пояса? – удивился Григорий Александрович. Вернер вдруг вскочил. – Идемте! – воскликнул он, озираясь. – Я вам покажу! – Он схватил сюртук, тут же бросил и застыл в центре комнаты. – Во дворе участка есть чучела для отработки ударов. Вахлюев любит попрактиковаться и своих подчиненных муштрует. Вы вот что: сейчас идите и ждите меня на улице, а я оденусь. Григорий Александрович поднялся. – Это очень любезно, – сказал он, глядя на доктора, пытающегося привести себя в порядок. – Да-да! – рассеянно кивнул тот, не глядя на собеседника. – Куда же я дел перчатки? Григорий Александрович оставил хозяина дома в одиночестве и встал возле крыльца, закурив папироску. Мимо прошли несколько барышень в сопровождении молодых людей и почтенных матрон, следивших за тем, чтобы все происходило в рамках приличий. До Печорина донеслись веселый, хоть и приглушенный, смех и взволнованные мужские голоса. Пахло розами и вишней. Все дышало идиллическим курортным покоем. Трудно было представить, чтобы в Пятигорске кого-то били кнутом и рубили шашкой. Тем более женщин. Интересно, если бы про это узнали отдыхающие… Когда Вернер появился, его было не узнать. Одет он был опрятно и даже с претензией на элегантность: худощавые, жилистые маленькие руки обтягивали светло-желтые щегольские перчатки – совсем такие, как у самого Печорина, – а сюртук, галстук и жилет были черные. – Молодежь прозвала меня Мефистофелем, – прокомментировал Вернер свой наряд, заметив, что Григорий Александрович окинул его любопытствующим взглядом. – Я делаю вид, что сержусь, но на самом деле прозвище льстит моему самолюбию. Глупости, но что поделаешь? Человеческая природа! «А вы, доктор, и правда, романтик», – подумал Печорин. Вдвоем они дошли до полицейского участка, более поздней пристройки, примыкавшей к зданию администрации, и свернули в низкую арку, в которой дежурил скучающий часовой. На Вернера и его спутника он только мельком взглянул и отвернулся. В зубах у него была зажата дымящаяся папироска – похоже, уставу в Пятигорске следовали не слишком строго. – Знает меня, – прокомментировал доктор, когда они с Печориным вышли на большой двор, огороженный плотным дощатым забором. По кругу медленно ехал на белой лошади офицер в адъютантском мундире. Животное нетерпеливо мотало головой и часто перебирало тонкими породистыми ногами. Круп покрывала дорогая, расшитая серебром попона с большими кистями по углам. – Кто это? – спросил Григорий Александрович, пристально рассматривая седока. – Захар Леонидович Карский, личный адъютант Скворцова. Хотите, я его окликну? – предложил Вернер и, не дожидаясь ответа, сложил руки рупором и закричал: – Захар! Давайте к нам! – Вы, я смотрю, на короткую ногу, – заметил Григорий Александрович, наблюдая за приближающимся адъютантом. Фамилия его показалась Печорину смутно знакомой, но в то же время он был уверен, что никогда прежде не встречался с ее обладателем. – Видимся в одном местном клубе, – отозвался доктор. – Играем по маленькой. Офицер тем временем заставил лошадь перепрыгнуть через низкое препятствие и неторопливым галопом подъехал к Вернеру и Григорию Александровичу. Он был среднего роста, жилистый. Лицо с тонким носом было мужественно, а в серых глазах мелькали озорные огоньки, которые адъютант старательно прятал в тени ресниц. Сшитый на заказ мундир сидел, как влитой. Карский пожал Вернеру руку, свесившись с седла. Когда доктор представил их с Печориным друг другу, офицер слегка прищурился, словно оценивая нового знакомого. – Нам надобно поглядеть, как чучела рубят, – сообщил адъютанту Вернер и заговорщицки подмигнул Печорину. – Зачем это? – спросил Карский, поигрывая уздечкой. – Григорий Александрович вот расследовать будут, – ответил Вернер. – Что расследовать? – не понял Карский, но тут же сообразил. – А-а, убийства девиц этих. – Он коротко кивнул. – Михаил Семенович что-то такое о вас говорил, да я не запомнил. Но вы не похожи на жандармского, – добавил он, заинтересованно оглядывая Печорина. – Я служу не по этой части, – сухо сказал Григорий Александрович. – Это личная просьба Михаила Семеновича. – Понимаю, – кивнул адъютант. – Значит, хотите провести на чучелах… как это называется… следственный эксперимент? – Найдется эспадрон? – спросил Вернер. – Для вас, доктор, хоть два. А вашему другу, – взгляд Карского переместился на Григория Александровича, – потребуется оружие? – Нет, я сегодня зрителем, – отозвался тот. Адъютант спешился, пустив лошадь отдохнуть. Та тут же обежала круг, а затем последовала к забору, помахивая собранным на английский манер хвостом. Печорин, неравнодушный к лошадям, проводил ее взглядом. – Сторговал на днях у одного местного турка, – сказал, заметив это, Карский. – Недорого. «Раз недорого, значит, не за просто так. Берете взяточки, господин адъютант градоначальника», – решил про себя Григорий Александрович, но в ответ лишь кивнул. Все трое направились на середину плаца, где стояло глиняное чучело без рук и ног – этакий человекоподобный истукан. – Рубите? – поинтересовался Григорий Александрович по дороге. – Тренируетесь? |