Онлайн книга «Фаталист»
– Вы ведь игрок, и азартный? Не отвечайте, мне стало это ясно, когда вы заключили пари с Вуличем. Григорий Александрович промолчал. Теперь им владело только любопытство. – Рано или поздно, я уверен, вам захочется испытать себя, как и Вуличу, – продолжал банкомет, доверительно понизив голос. – Я знаю, ибо видел подобное множество раз. Вам скучно, потому что вы почитаете окружающих ниже себя. Ищете острых ощущений. Чем опаснее, тем лучше. – Какое у вас ко мне дело? – неприязненно поинтересовался Григорий Александрович. Этому типчику надо дать понять, что он – не тот, с кем можно говорить подобным образом. Тоже еще выискался знаток человеческой натуры! – Дело самое непосредственное, – ничуть не смутившись, ответил Раевич. – Когда вам захочется сыграть со смертью, вспомните обо мне. Не торопитесь ставить свою жизнь на кон. Приходите, и я вам гарантирую, что сумею добавить вашему пари, – он сделал короткую паузу, – небывалой остроты. – Непременно это учту, – отозвался Григорий Александрович. – А теперь, если позволите… – Ухожу, ухожу, – улыбнулся Раевич, беря трость и поднимаясь. Движения у него были плавные, текучие. – Понимаю, уже поздно. Вам нужно отдохнуть. Поиск убийцы, должно быть, отнимает много времени и сил. – Он нахально подмигнул и, отступив к двери, растворился в темноте. Григорий Александрович проснулся. Огляделся в пустой комнате, хотя было ясно, что сон не мог материализоваться. – Приснится же такое! – пробормотал он, отирая со лба непонятно отчего проступившую испарину: в спальне было тепло, но не настолько. «А все-таки надо было спросить его, что именно за предложение такое», – подумал он, откидываясь на подушку. И тут же рассмеялся: много ли толку с ответов призрака, явившегося в сновидении?! Восток начинал уже бледнеть, когда Григорий Александрович снова заснул, но, видно, в эту ночь выспаться ему было не суждено: в четыре часа утра два кулака настойчиво застучали в окно. Григорий Александрович вскочил: – Что такое?! – Вставайте! – кричал Вернер. – Скорее! Григорий Александрович наскоро оделся и вышел. Воздух был прохладен, небо еще не совсем посветлело. – Знаете, что случилось? – спросил доктор. Он был бледен, как смерть. – Что? – Вахлюев считает, что обнаружил убийцу! Григорий Александрович на миг остолбенел. Неужели полицеймейстер обошел его? – Пойдемте скорее! – Вернер потянул Печорина за рукав. – Куда? – По дороге объясню. Они пошли. После внезапного пробуждения Григорию Александровичу было на улице зябко, и по коже то и дело пробегал озноб. Передернув плечами, он взглянул на своего спутника и нетерпеливо сказал: – Говорите же! Не томите, право! Что за склонность к театральности? – Простите, я и не думал… – пробормотал, растерявшись от резкого тона, Вернер. Он рассказал Григорию Александровичу, что некий пьяный казак изрубил свинью, а затем начал бросаться на людей и в конце концов таки догнал какого-то припозднившегося господинчика и разрубил его шашкой от плеча до пояса. – Именно так, от плеча до пояса, – со значением повторил Вернер. – Но девушек убили не так, – возразил Печорин. – Знаю, однако Вахлюев убежден, что нашел душегуба, и собирается его арестовать. Пьяный казак? Нет, он не мог оказаться тем, кого искал Печорин! И Вахлюев должен был это понимать. Значит, полицеймейстер решил добыть не преступника, а козла отпущения – сунуть его Скворцову, и пусть старик порадуется. А если случится убийство во время высочайшего визита? Скажет, что ошибся, и всего делов! Печорин сжал кулаки. С этим смириться он не мог. – Казак заперся в пустой хате, – сказал Вернер, шагая рядом с ним. – На окраине города. Туда мы и идем. * * * Вокруг хаты, двери и ставни которой были заперты изнутри, стояла толпа. Офицеры и казаки спорили, что предпринять. Распоряжался всем полицеймейстер. Его окружали подчиненные, слушавшие начальника с подчеркнутым вниманием. Григорию Александровичу бросилось в глаза лицо старухи, выражавшее безумное отчаяние. Она сидела на толстом бревне, облокотившись на колени и поддерживая голову руками. В ее позе читалась обреченность. – Это мать убийцы! – шепнул Вернер, уже успевший расспросить кого-то в толпе. Губы старухи слегка шевелились: молитву они шептали или проклятие? – Это убийца, – сказал, подойдя, Вахлюев. Спокойно, без убежденности. – Тот, кто нам нужен. – Он не подходит, – в тон ему ответил Печорин. Полицеймейстер взглянул на него неприязненно. – Это чем же? – Спьяну зарубил первого попавшегося. Где тут связь с предыдущими убийствами? Вахлюев махнул рукой. – Где одно, там и другое, – сказал он. – Короткой дорожкой идете, – заметил Печорин. – Верно, сложности нам тут ни к чему. Между тем надо было на что-нибудь решиться и схватить преступника. Никто, однако, не отваживался броситься первым. Вахлюев начинал горячиться, но было заметно, что он и сам толком не знает, что предпринять. В толпе царило напряженное ожидание. Григорий Александрович подошел к окну и посмотрел в щель ставня: бледный казак сидел на полу, держа в правой руке пистолет. Окровавленная шашка лежала возле него. Он периодически вздрагивал и хватал себя за голову, как будто припоминая, что сотворил. Выпученные глаза его страшно вращались. На человека, заманившего в грот девушек, он не походил. Нет, повесить на него эти убийства Печорин не позволит! Пусть ответит за разрубленного господина, и только. А полицеймейстеру лучше бы посерьезней отнестись к своим обязанностям, а то ведь можно лишиться кормушки, а вместе с ней и мечты о безбедном будущем. Но сейчас надо было решать, как поступить с казаком. Григорий Александрович не прочел решимости в его почти безумном, испуганном взгляде и, подойдя к полицеймейстеру, сказал, что напрасно тот не велит своим подчиненным выломать дверь и броситься туда, потому что лучше это сделать сейчас, а не ждать, пока убийца опомнится. Вахлюев, нахмурившись, подошел к двери и назвал казака по имени. Тот откликнулся. – Согрешил, Ефимыч, – сказал полицеймейстер, подражая просторечному говору. – Так уж нечего делать, покорись! – Не покорюсь! – отвечал казак. – Побойся Бога. Ведь ты честный христианин. Ну, уж коли грех тебя попутал, нечего делать: своей судьбы не минуешь! – Не покорюсь! – закричал казак грозно, и слышно было, как щелкнул взведенный курок. |