Книга Повелитель драконов, страница 69 – Корнелия Функе

— Он много тренировался за последние недели, — прочавкала Серношерстка, закатывая глаза от восторга. — И такие грибы растут у вас на камнях?

— Вот еще! — Бурр-бурр-чан расхохотался так громко, что Лунг удивленно оглянулся на него. — Твоя маленькая кобольдиха ужасно смешная, — фыркнул Бурр-бурр-чан. — Нет, правда.

— Вот как откусит тебе смешная маленькая кобольдиха два из двадцати твоих пальцев! — огрызнулась Серношерстка. Бурр-бурр-чан обернулся к ней с широченной ухмылкой.

— Грибы не растут на камнях, — сказал он. — Этот гриб растет на древесине. И мы его на ней выращиваем. У себя в пещерах. А вы разве так не делаете?

— Нет! — рыкнула Серношерстка. — Ну и что? — она сердито пихнула кобольда в спину.

— Серношерстка, перестаньте там препираться! — крикнул ей Лунг. — Вы мне мешаете думать.

Серношерстка обиженно надулась и стала грызть свой гриб.

— Думать! — проворчала она. — О чем ему думать? Что делать, если за нами следом придет это чудовище? О чем тут думать? Не собирается же он с ним сражаться? Вот еще! — она сердито сплюнула вниз.

— Сражаться? — Бен перегнулся через ее плечо.

— Ах, не обращай внимания, — буркнула Серношерстка. — Я просто размышляла вслух, — и она мрачно уставилась на стремительно приближавшиеся горы.

Бен натянул шапочку из рукавичного пальца Мухоножке на уши и поплотнее закутал его в овчину. Чем выше Лунг поднимался, тем становилось холоднее, и Бен был очень благодарен за теплую одежду, которой снабдили его монахи. Он хотел бы радоваться тому, что они уже у цели, но мысль о Крапивнике не давала ему покоя.

Вдруг Бен почувствовал, как что-то опустилось ему на плечо. Он подскочил от неожиданности и едва успел поймать Лолу Серохвост за длинный хвост.

— Ты что тут делаешь, Лола? — спросил он.

— Господи, ты что, хотел стряхнуть меня вниз? — спросила крыса, стуча зубами. — У меня в самолете слишком холодно. Отопление работает только во время полета. У тебя не найдется для меня местечка в рюкзаке?

— Ну конечно, — Бен устроил дрожащую крысу поудобнее среди своих вещей. — А что будет с твоим самолетом?

— Он пришвартован накрепко, — сказала Лола. — На хвосте у Лунга, — со вздохом облегчения она втянула голову поглубже, так что снаружи остались только уши да острая мордочка.

— Нужно мне подыматься еще выше, Бурр-бурр-чан? — крикнул Лунг, перекрывая все сильнее свистевший вокруг них ветер.

— Да! — откликнулся Бурр-бурр-чан. — Перевал, который нам нужно преодолеть, находится еще выше. А другого пути в долину нет.

Когда Лунг взмыл еще выше, Бен почувствовал, что сердце забилось у него в ушах. Ночь черными ладонями давила ему на виски. Дышать стало трудно. Серношерстка сжалась в комок, как котенок. Только Бурр-бурр-чан сидел прямо, как ни в чем не бывало. Он привык к большой высоте, потому что родился в горах, которые люди называют Крышей мира.

Белые вершины были теперь так близко, что Бену казалось — протяни руку и коснешься снега на их склонах. Лунг подлетал к перевалу между двумя самыми высокими горами. Черные скалы сливались с темнотой ночи. Каменные зубцы поднимались в небо и коварно загораживали дракону путь. Ровно посередине между двумя горами на Лунга, как голодный волк, налетел ветер. Он с воем забрался дракону под крылья и понес его, кружа, как лист, прямо на скалы.

— Берегись! — крикнул Бурр-бурр-чан. Но Лунг уже снова выровнялся. Он напряг против ветра все силы и вырвался из незримых когтей. Сверху посыпались снежные хлопья, покрыв дракона и головы и плечи его пассажиров. Бен стучал зубами.

— Победа! — крикнул Бурр-бурр-чан. — Видите? Это уже самый высокий пункт!

Лунг перелетел его, окончательно обогнал завывающий ветер и влетел в Драконью долину. Между гор лежало озеро, круглое, как луна. По его берегам росли голубые цветы — такие же, как на участке у Зибеиды Халиб. Они светились в темноте, и долина выглядела так, будто в нее попадали звезды с неба.

— Вешенка и млечник! — выдохнула Серношерстка.

— Мы зовем его Глазом луны, — крикнул Бурр-бурр-чан. — Лети к нему! Туда, где…

— Нет! Не лети туда! — раздался пронзительный крик Мухоножки. Он выпутался из своей овчины. — Болван мохнатый! — заорал он на Бурр-бурр-чана. — Про озеро ты ничего не сказал! Ни словечка!

— Болван мохнатый? — Бурр-бурр-чан сердито обернулся. Но гомункулус не обращал на него внимания.

— Выше, Лунг, поднимайся выше! — верещал он, дергая за ремни. — Это озеро — ворота! Распахнутые ворота!

Лунг уже и так все понял. Сильными ударами крыльев он взвился ввысь и перелетел через озеро. Он тревожно смотрел вниз, но там все было тихо. Лишь несколько снежных хлопьев растаяло в темной воде. Дракон сделал еще один рывок и приземлился на уступе скалы, возвышавшемся над мерцающими цветами на много сотен метров. Дрожа, он опустил серебряные крылья.

— Я там ничего не вижу, Лунг! — прошептала Серношерстка, напряженно вглядываясь в темноту. — Ничегошеньки, — она сердито обернулась к Мухоножке, который трясся, сжавшись в комок на коленях у Бена:

— Этот кроха сведет нас с ума! Как мог твой старый хозяин оказаться здесь так быстро, а?

— Оставь его в покое! — резко сказал Бен. — Он совсем замерз, не видишь, что ли? — застывшими пальцами, которых не могли согреть даже рукавицы монахов, Бен потянулся к термосу с чаем и осторожно влил глоток в рот Мухоножке, а потом отхлебнул сам. Его чуть не стошнило от непривычного вкуса, зато внутри разлилось приятное тепло. Лунг стоял, не отрывая взгляда от поверхности озера.

— Мы в любом случае его опережаем! — сказала Серношерстка. — Ведь это чудище не умеет летать.

— Мы бы его опережали, если бы здесь не было воды, глупость ты остроухая! — набросился на нее Мухоножка. После чая он уже не трясся так сильно. — А там внизу, по-твоему, что, не вода? Он, вероятно, уже здесь и наблюдает за нами!

Все в страхе молчали.

— Тогда возникает проблема, — буркнул Бурр-бурр-чан. — Мне ведь не стоит показывать вам вход в пещеру на глазах у Золотого, как вы считаете?

— Нет, — покачал головой Лунг. — Он и так уже слишком много от нас узнал. Войти в пещеру мы сможем, только когда убедимся, что Крапивника здесь еще нет, — он тревожно посмотрел на озеро и пробормотал:

— Неужели мы и правда привели его сюда?

Долина была даже прекраснее, чем в его грезах. Лунг посмотрел на Подол неба, перевел взгляд вниз на море голубых цветов и вдохнул их аромат, доносившийся даже сюда. Потом он прикрыл глаза — и почувствовал, что рядом есть другие драконы. Он чувствовал это так же ясно, как аромат цветов и холодный ночной воздух. Когда Лунг снова открыл глаза, они были темны от гнева. Из его пасти вырвался рык. Друзья испуганно посмотрели на него.

— Я лечу вниз, — сказал дракон. — Один. Если Крапивник там, он покажется.