Книга Цвет неба, страница 34 – Джулианна Маклин

В последнее время мне было трудно представить себе возвращение в Кэмден после окончания института, трудно было себе поверить, что я когда-нибудь смогла бы остаться в своем родном городе. Но если бы Мэтт был рядом, если бы мы могли каждый день видеться – такая перспектива казалась мне идеальной.

– Да. Отчаянно хочу, – с чувством произнес он.

Удивленная его ответом, я нахмурилась:

– Тогда почему не возвращаешься? Почему бы тебе просто не собрать вещи и не вернуться?

Мэтт ответил не сразу. Словно хотел проигнорировать вопрос. Через некоторое время он откинулся на сиденье и посмотрел вниз, на тарелку бутербродов.

– Все не так просто, – сказал он тихо.

– Это еще почему? – не унималась я.

Мэтт окинул меня долгим взглядом и покачал головой, молча сказав тем самым, что не хочет об этом говорить.

И хотя я сгорала от любопытства, желая узнать что-нибудь о его жизни в Чикаго, не стала донимать расспросами. Что удерживает Мэтта там? Должно было быть что-то. Или кто-то. На меня нахлынул внезапный приступ ревности, когда я подумала про возможную девушку Мэтта, хотя он сказал, что его сердце свободно.

Я приказала себе быть терпеливой. Я никуда не тороплюсь. Мэтт обо всем мне расскажет, когда будет к этому готов.

Мы прикончили бутерброды и заговорили о книгах. Обсуждали все прочитанное нами за последние несколько лет, и Мэтт рассказал о сочиненных им коротких рассказах и о том романе, который так и не закончил. Роман был про мальчика из Нью-Йорка. Парень был сиротой и сблизился с престарелым бездомным, заменившим ему отца.

И я снова предложила Мэтту закончить роман.

– Может быть, – отмахнулся он. – Поживем – увидим.

Волны плескались о корпус яхты, чайки кружили над нашими головами. Я не могла вспомнить, когда в последний раз мне было так волшебно прекрасно, как сейчас. Весь мир, казалось, слился в одной сплошной божественной рапсодии, и все было переполнено какой-то удивительной энергетикой.

О, как же мне не хватало Мэтта. До этого момента я даже не могла себе представить, насколько сильно я по нему соскучилась. За последние шесть лет я постаралась вытравить из головы все воспоминания о той умиротворенности, которую испытывала в детстве, когда мы были вместе, ведь я про себя оплакивала те минуты, понимая, что больше их уже не повторить. Словно в день, когда Мэтт покинул Кэмден, часть моей души уехала вместе с ним.

Словно он забрал ту часть меня, что могла испытывать подобную эйфорию.

И вот я за одно мгновение всем своим существом захотела оказаться ближе к Мэтту, скользнуть в его теплые и сильные объятия. Я всегда хотела этого, даже когда мы были детьми, но тогда просто не осознавала, откуда взялось это желание. Как же я не понимала, что даже тогда испытывала к нему не просто дружеское влечение!

Сейчас это стало для меня очевидным. В лицо мне дул океанский бриз, и момент был восхитителен. С одной стороны, на берегу меня ждала безопасная гавань – Питер, а с другой, – был Мэтт. Неизведанный океан со всеми возможными опасностями – непредсказуемыми течениями, айсбергами, штормами и огромными блуждающими волнами.

Мэтт допил вино, крутя в руке пустой бокал и разглядывая порывистые волны грозной Атлантики.

– Похоже, поднимается туман, – сказал он, поднимаясь с сиденья. – Видишь?

Я тоже встала.

– Да. Становится холодно.

– Наверное, пора возвращаться, – заметил Мэтт. Он повернулся ко мне и протянул руку, чтобы забрать у меня пустой бокал. Наши пальцы соприкоснулись на мгновение, и меня словно пронзил разряд электрического тока. Наверное, Мэтт тоже почувствовал нечто подобное, потому что несколько мгновений просто стоял рядом, смотря мне в глаза.

Мои губы приоткрылись. А сердце забилось еще сильнее. Я хотела что-нибудь сказать, но что? Никакие слова не годились, чтобы описать то, что я чувствовала, или то, чего хотела. Все, что я могла понять, – меня переполняло желание настолько мощное, что подавить его не смог бы даже самый сдержанный и умеющий контролировать себя человек.

Яхта накренилась, и меня толкнуло к Мэтту. Только этого ему и не хватало. Мэтт сделал шаг вперед и крепко обнял меня. Мы были совсем рядом всего на короткое мгновение, но сердце уже выскакивало из груди. И тут губы Мэтта слились с моими.

Я ощутила вкус свободы и наслаждения – вкус его губ. Все тело словно ожило вдруг, почувствовав руки Мэтта на бедрах и на спине, ощущая жар его губ, который действовал на все мои обостренные чувства, как бальзам. Ничего не понимая, дрожа от переполнявшего меня желания, я обхватила руками его широкие плечи и прижалась крепко-крепко, схватившись за его куртку, желая намного большего.

Мэтт наклонил голову и целовал мою шею до изнеможения, и мне хотелось плакать от счастья и от горя – ведь я так отчаянно, так сумасшедше хотела его.

– О, Мэтт, – вздохнула я.

Он попытался прервать все это, вырваться, но не смог. Просто сжал меня крепче и прижался своим лбом к моему.

– Боже, Кора.

Яхта мягко покачивалась под нашими ногами.

– Мне не надо было брать тебя сюда. И вообще приезжать.

– Не говори так. Я сама этого хотела, – возмутилась я.

– Но я пообещал себе, что и пальцем тебя не трону.

Я ощутила сильнейшее разочарование, потому что была готова кинуться в этот омут с головой еще секунду назад. Теперь последствия не имели для меня никакого значения.

– Почему? – спросила я. – Это из-за Питера?

– Я уже говорил, что не хочу усложнить тебе жизнь. Такой, как я, тебе не подойдет, – грустно произнес Мэтт.

Я вдохнула было, чтобы возразить, но он прервал меня:

– Ты ведь знаешь, я не тот, с кем можно оставаться вместе навсегда. Я ни на одной работе дольше года не продержался. Я не могу закончить книгу, начатую пять лет назад. Мы оба знаем, что я за человек. Со мной нет никакой стабильности, а ты заслуживаешь лучшего.

Мэтт опустил руки.

– Пора возвращаться.

Он забрал тарелки и пустую бутылку вина, и связь между нами тут же оказалась разорвана. Страсть в глазах Мэтта исчезла, и я не находила причины. Наверное, он боялся. Заботился о моем благополучии. А может быть, вспомнил о старом друге, с которым не виделся уже шесть лет.

А может, все и вправду было так – может, он просто не способен взять на себя хоть какое-то обязательство? Вдруг у него действительно был такой недостаток, с которым он не мог бороться? Или не хотел. Может быть, Мэтт предпочитал оставаться свободным. Ему всегда становилось скучно заниматься чем-то уже знакомым.

Наверное, поэтому меня так к нему и влекло. Потому что он был недостижим.

Я не могла говорить. Просто молча помогла Мэтту управиться с такелажем.