Книга Претендентка. Единственная и неповторимая, страница 57 – Елена Кароль

Переборщить с пафосом я не боялась, прекрасно понимая, с кем разговариваю. В первую очередь я обязана убедить собеседников в своей значимости, а уже потом приступить ко второй части своей речи, то есть к претензиям и предложению о сотрудничестве.

– Мы благодарны вам, – поторопилась вставить реплику одна из прекрасных белокурых дракониц, когда я прервалась на небольшую паузу. – Меня зовут Амалина Дорраген, хранительница Гнезда Дома Шторма, я мать Ронэлии. Вы не представляете, как мы все беспокоились, когда узнали о пропаже дочери. – Взгляд женщины затуманился навернувшимися на глаза слезами, но она сумела сдержаться. – Мне безумно стыдно за ее проступок, недостойный дочери Дома Шторма, и в то же время я безгранично признательна вам, достопочтенная жрица, за то, что вы приняли ее долг жизни. Скажите, как я могу выразить вам свою благодарность?

И пока я старательно взвешивала слова Амалины, неожиданно вклинилась бабуля, которая выглядела ровесницей хранительницы (может, лишь на пару лет старше) и в чьем взгляде больше, чем у остальных, сквозило пренебрежение.

– Мы прекрасно понимаем, насколько это тяжелая доля – стать опекуном несовершеннолетнего дракона, тем более такого юного. Для всех нас было бы лучше, если бы вы разрешили нам забрать Ронэлию обратно в Гнездо. Все ошибаются, и семья не держит на нее зла… Тем более у вас тут война, насколько нам известно.

Все бы ничего, если бы все это было преподнесено в виде совета, предполагающего хотя бы два возможных варианта действий. Проблема состояла в том, что старшая леди говорила крайне категоричным тоном. Так, словно уже все решила, и я – не более чем помеха в ее идеальном плане.

И что удивительно – я сумела сдержаться. А вот виновница происходящего – нет.

– Я не вернусь! – Ронэлия подскочила с диванчика и, сжав кулачки, вытянулась в струнку, полыхнув негодующим взглядом, адресованным персонально бабуле. – Как вы только могли предложить подобное?! Надо мной и так старшие все время насмехаются, а теперь вообще прохода от злых насмешек и обвинений в позоре не будет! Я чту законы предков! И я стану достойной воспитанницей достопочтенной Ульяны!

Мужчины недовольно переглянулись, Амалина ошарашенно прижала пальцы к губам, а дракоша продолжала негодовать:

– Да как у вас только язык повернулся сказать, что у них война?! У кого «у них»? Да она во всем мире, в том числе и у вас! Только вчера я слышала, что по всему побережью идут кровопролитные сражения и гибнут лучшие из лучших! Меня спасла преподобная жрица Ульяна, самая бесстрашная и милостивая из демониц, вынес на руках ее жених, достопочтенный эфенди Камаледдин, лично всю ночь выхаживала преподобная жрица Ыхта орочьего рода, а вы… – От переизбытка эмоций дракоша всхлипнула и топнула ногой. – Вы просто эгоисты и трусы! Весь мир противостоит иномирным захватчикам, а все, что сделали вы, – запретили нам вылетать из гнезд!

Жестко.

Зато мне теперь можно ничего не говорить – все сказано.

Эмоциональный взрыв подопечной ожидаемо закончился опустошением, и мне пришлось встать, а затем помочь сесть обессилевшей Ронэлии, тут же обхватившей меня обеими руками и обиженно всхлипывающей мне в плечо.

А не так уж и глупа моя доченька, умудрившаяся услышать на вчерашнем ужине много чего не полагающегося для детских ушей. Порывиста и максималистична в суждениях, но не глупа.

Пока я успокаивала хлюпающую дракошу, обнимая и легонько поглаживая ее по спине, старшие драконы приходили в себя, переглядывались, сконфуженно чесали носы и подбородки, явно что-то решали и даже, кажется, общались мысленно.

В конце концов семья пришла к общему мнению и, кашлянув, один из драконов натянуто улыбнулся.

– Прошу прощения за некрасивый инцидент, Ронэлия еще слишком юна, чтобы не говорить некоторые вещи вслух, но, кажется, ситуация того требует. Меня зовут Эрдагон Дорраген, глава Дома Шторма, и я не могу говорить за всех драконов, но наш Дом в полном вашем распоряжении на время ведения боевых действий – такова наша благодарность за спасение дочери Дома Шторма.

Подождал, явно для того, чтобы мы прониклись его великодушием, а затем с нескрываемой гордостью добавил:

– Под моим началом сорок три воина.

Однако. А я думала, придется попотеть, чтобы уговорить хотя бы на минимальное сотрудничество.

А тут сорок четыре дракона Дома Шторма!

Захватчик, да ты труп.

Моя ответная благодарность была сдержанной, как полагается достопочтенной жрице, но искренней. Обсуждение предстоящего сотрудничества затянулось почти до вечера, к нам успели присоединиться офицеры «Молнии», Добронин и Ыхта, и по их завершении меня переполняла уверенность в том, что эта война будет выиграна нами в кратчайшие сроки. Эрдагон оказался грамотным руководителем, не считающим ниже своего достоинства идти на компромисс, если ситуация того требовала. В качестве средства связи мне презентовали драконий амулет, позволяющий общаться с главой Дома и хранительницей Гнезда телепатически – как немного сконфуженно отметила мать Ронэлии, мне его планировали подарить в любом случае, чтобы иметь возможность интересоваться успехами в воспитании дочери.

Ну и кто бы сомневался, советами, касающимися этого самого воспитания, меня тоже снабдили. К счастью, в виде пожеланий и наедине, отозвав меня в дальний уголок гостиной, пока мужчины в десятый раз обсуждали оптимальную стратегию.

– Ронэлия очень нежная девочка, – кусая губы, смущенно произнесла хранительница Гнезда. – Она упомянула о нападках со стороны старших братьев и сестер… Это правда. Ронэлия особенная, у нее очень развито чувство справедливости, что далеко не всегда находит понимание у остальных. Будьте к ней снисходительны, она все-таки еще совсем ребенок и не всегда понимает, что взрослые руководствуются не только душевными порывами, но и долгом. Обычно мы предпочитаем не вмешиваться в дела остальных рас, но в нашем случае это уже не представляется возможным. Ронэлия права, если мы останемся в стороне, мир нам этого не простит. Не населяющие его расы, а сам мир.

Амалина поджала губы, явно собираясь с мыслями, затем сдержанно улыбнулась и взяла меня за руку.

– Знаете, это очень непросто – доверять кому-то жизнь своего дитя, но я верю, что Судьба свела нас с вами не просто так. Я не могу просить больше, чем вы уже сделали для нас… Но пожелать могу. – Ладонью накрыв наши руки, драконица легонько их сжала. – Желаю вам мудрости, достопочтенная. И очень прошу – не стесняйтесь обращаться за советом, я отвечу вам в любое время суток.

Прощание вышло скомканным.

Бабуля отмалчивалась и недовольно отводила взгляд, явно досадуя на то, что ее предложение не получило одобрения. Амалина и Ронэлия вновь пустили слезу, обнимаясь так, словно виделись последний раз. Эрдагон и Эррашен, дядя Ронэлии, предпочитали не смотреть на женщин, неловко переминаясь с ноги на ногу и периодически поторапливая хранительницу Гнезда, аргументируя необходимостью скорейшего сбора всех членов Дома.