Книга Улицы разбитых артефактов. Череп в холодильнике, страница 67 – Елена Малиновская

Первым делом я вытащила кляп, и баронесса тут же сипло закашлялась. На ее губах выступила ярко-алая кровь.

Я негромко выругалась, осознав, что бедняжка вполне могла задохнуться. Затем принялась распутывать узлы на веревках, от усердия сломав несколько ногтей.

Плечо от резких движений разболелось пуще прежнего, но я старательно не обращала на него внимания. Сначала освобожу баронессу, а потом посмотрю, что у меня там творится. Все равно целебной магией я не владею, так что сумею только перевязать рану.

— Это было ужасно, — наконец откашлявшись, всхлипнула Эмилия. — Девочка моя, это было так ужасно!

— Кто с вами это сделал? — спросила я.

Последний узел оказался особенно тугим, и я принялась помогать себе зубами, кривясь от отвращения и стараясь не думать о том, где прежде лежала эта веревка, от которой пахло просто ужасно.

— Я не помню, — жалобно призналась Эмилия, пока я сосредоточенно сопела над ее запястьями. Затараторила, глотая крупные прозрачные слезы, хлынувшие потоком из ее глаз: — Ничего не помню! Я попросила Ребекку принести мне ромашкового чая. Он всегда успокаивал мои нервы, а я чувствовала себя слишком взбудораженной. Нет, не могу сказать, что смерть Вертона сильно огорчила меня. Он всегда был гадким и противным мальчишкой. Но та отвратительная сцена в гостиной… Альвин так орал на бедную девочку. И я… Я тоже вначале совершенно безобразно накричала на нее. Поддалась порыву. Все-таки Вертон — мой сын. Точнее, был моим сыном… И я как мать не могу не желать, чтобы его убийца понес заслуженное наказание. А потом, когда выяснилось, что бедняжка беременна… Мне стало стыдно.

Баронесса чуть слышно охнула, когда последним рывком я наконец-то ослабила проклятую веревку. Застонала, а я бережно принялась растирать страшные багровые полосы на ее коже.

Я прикусила губу. Как ей, должно быть, больно! Увы, я не могла облегчить ее страдания. Демоны, да я даже себе не в силах помочь!

— Наверное, я задремала, — перемежая слова новыми вздохами и стонами, прошептала Эмилия. — Когда открыла глаза, то чай стоял на столике рядом. Выпила его — и все. Больше ничего не помню. Очнулась уже здесь. Одна…

В следующее мгновение глаза престарелой баронессы закатились, и она обмякла в обмороке.

А я между тем сосредоточенно хмурила лоб, гадая, как же мне надлежит поступить дальше.

В изложении Фарлея моя задача выглядела сущим пустяком. Я должна была освободить баронессу, пока он соберет всю семью в гостиной и примется разыгрывать спектакль. Фарлей думал, что спасение Эмилии не займет у меня много времени, после чего я должна была отправиться к дому и успеть к разгару представления.

Как уже говорилось, у Фарлея не было доказательств вины преступника. Поэтому он собирался устроить что-то вроде ритуала некромантии. Призвать дух погибшего барона, который указал бы на своего убийцу.

Конечно, это был блеф. В действительности души мертвых крайне редко отзываются на подобные ритуалы. Слишком крепка и неприступна стена между миром живых и теней. Для проведения такого обряда нужно участие настоящего некроманта. Причем не из числа тех, кто только недавно окончил академию и во всеуслышание бахвалится умением поднимать мертвецов. А из тех, кто предпочитает помалкивать о своих успехах. Только какой в этом смысл? Суд все равно не примет во внимание свидетельство призванной души. Ему подавай осязаемые и реальные улики, а не какой-то там плохо разборчивый лепет с того света. К тому же до сих пор не утихают споры о том, способны ли мертвые лгать. Нет, не для собственной выгоды, конечно. О какой выгоде может идти речь, когда ты уже упокоился. Просто из желания поквитаться с врагом, который изрядно досадил при жизни.

Другими словами, Фарлей намеревался взять преступника на испуг. Но это могло сработать лишь в том случае, если наш противник — не маг. Потому как тот же Ричард, к примеру, лишь рассмеялся бы, если бы ему пригрозили вызвать для очной ставки чью-либо душу.

Я посмотрела на арбалет, валяющийся неподалеку. Нет, наш противник точно не маг. Иначе он бы устроил куда более изощренную ловушку, а не воспользовался настолько примитивным способом.

«А ведь ловушка почти сработала, — несогласно шепнул внутренний голос. — Ты спаслась лишь чудом. Тогда как магическую западню возможно почуять. Так что не стоит делать скоропалительных выводов».

Впрочем, ладно. Это все неважно. Куда важнее то, что вот-вот Фарлей примется вызывать душу барона Вертона Эшрина. И в решающий момент на пороге должна была предстать я. Простенькие чары иллюзии сотворили бы из меня настоящего призрака, придав необходимое сходство с упокоенным. Фарлей рассчитывал, что преступник после этого разрыдается, падет на колени и покается.

Я в этом сильно сомневалась, но все-таки согласилась рискнуть. Кто знает, вдруг в самом деле сработает.

Но теперь я сидела рядом с бесчувственной баронессой и не знала, как поступить. Нет, я не считала себя серьезно раненной. Пожалуй, если я потороплюсь, то успею принять участие в грядущем представлении. Однако что делать с Эмилией? Как-то душа не лежит оставлять несчастную в этом темном затхлом сарае одну.

Кряхтя, я встала. Потянулась было поднять баронессу, но тут же была вынуждена отказаться от этой идеи — из-за слишком резкого движения перед глазами все побелело, а плечо запылало от боли.

Неожиданно меня насторожил какой-то шум за стенами сарая. Кто-то пробирался к постройке, не стараясь делать это тихо. Топот стоял как от табуна лошадей.

Я вытянула перед собой непострадавшую руку. На кончиках пальцев грозно заплясали огоньки атакующего заклинания. Кто бы ни вошел сейчас сюда, ему сильно не поздоровится!

— Агата? — вдруг послышался смутно знакомый голос. — Агата Веррий, вы здесь?

— Ну предположим, — хмуро проговорила я, отчаянно пытаясь вспомнить, где я слышала этот голос прежде.

— Меня прислал Фарлей, — продолжил новоприбывший. — Мне можно войти?

— Входите, — милостиво разрешила я, не торопясь опустить руку и погасить заклинание.

Дверь, скрипнув, приотворилась, и через порог осторожно заглянул молодой и рыжий вихрастый парень.

— Орландо, — протянула я, сразу же вспомнив имя помощника Фарлея.

Тот улыбнулся мне, но сразу же посерьезнел, когда окинул меня взглядом.

— Агата, что с вами, вы с порядке? — засыпал он меня вопросами, должно быть, разглядев порванный рукав платья и кровь. — Вы ранены?

— Пустяки, царапина, — хмуро обронила я. Кивком указала на баронессу Эмилию, которая как раз зашевелилась, приходя в себя. — А вот ей нужна помощь.

— Сначала я хочу осмотреть вас, — заупрямился Орландо и шагнул вперед.

— Обойдешься, — фыркнула я, как-то незаметно для себя оставив вежливый тон. Наверное, из-за волнения. — Осматривай пока баронессу. А я пойду.

— Куда? — изумленно воскликнул Орландо. — Агата, вы…