Онлайн книга «Змей-соблазнитель»
|
– И не будем. На фига мне такой, как ты? – Доразбрасываешься мужиками. Помрешь в девках, – продолжил веселиться он. – Кстати, за нами хвост. Прозвучало сие так неожиданно, что в первую минуту я решила, что это такой хитрый ход, чтобы отвлечь меня, но Берсеньев вполне серьезно продолжил: – Пристроился от самого сквера. Черный «Лендкрузер». – А номер видишь? – заволновалась я. Номер он назвал, и я со вздохом сообщила: – Это Илья. Тот самый парень, с которым у меня было свидание. – Так парень у тебя все-таки есть? – Нет. То есть мы встречаемся, но ничего серьезного не было. – Утешительно. А за нами он с какой стати припустился? – Я… я думаю, он заподозрил… ему показалось странным мое поведение, и он захотел узнать, в чем дело. Увидел, как ты подъехал… – И что прикажешь делать? Светить наше убежище очень бы не хотелось, где еще такое найдешь? – Удрать от него мы сможем? – Само собой. Берсеньев принялся петлять по переулкам, а я напряженно ждала, когда зазвонит мобильный. С моей точки зрения, Илья был обязан позвонить. Или нет? Звонка не последовало, а оторвались мы от него довольно быстро. Через полчаса мы уже входили в дом, поставив машину в гараж. Сергей Львович занялся ужином, я отиралась поблизости. После ужина он устроился на диване с бокалом вина и ноутбуком на коленях. – Иди ко мне, – позвал он, и прозвучало это так естественно, так просто, что я подошла и села рядом. Он поставил бокал на журнальный стол и обнял меня. Я пристроила голову на его груди, чувствуя, как все во мне замирает от счастья. – Судя по трудовой книжке, Вахромеев девять лет назад работал в ООО «Факел». Инструктором. Довольно странная должность, учитывая, чем это ООО занимается. Однако выяснилось кое-что интересное. Среди объектов, принадлежащих фирме, числится «Приют рыбака». – На экране появился бревенчатый домик, а рядом – сооружение поменьше, скорее всего баня. – Вот там наличие инструктора вряд ли бы удивило. – Ты хочешь сказать, Вахромеев и Смирнов работали там? – Учитывая, что сказал повар в «Золотом павлине», это вполне логично. – Но Павел там точно не работал. В это время он институт оканчивал. Что ему делать на этой базе? – А если он там отдыхал? – По-моему, к рыбалке он равнодушен. Но, допустим, ты прав. И что? – Давай прокатимся в этот «Приют». – Хорошо. А где он находится? – Деревня Нижние Клепики. Не так далеко от города, километров пятьдесят. – Я знаю это место. Там лагерь, в котором я отдыхала… – Тут возникло нечто вроде предчувствия, и я хмуро спросила: – Когда, ты говоришь, Вахромеев работал в «Приюте»? – Девять лет назад. Проработал чуть больше года. Устроился в сентябре, а уволился в декабре следующего года. После некоторых подсчетов я удовлетворенно кивнула: – В то лето я как раз отдыхала в лагере. – Серьезно? Занятное совпадение. – Родственника я там точно не встречала. Хотя и базу эту совсем не помню. Должно быть, она находится на другом берегу озера… – А не припомнишь ли каких-то событий в то лето? Сгодится любое происшествие… – Шутишь? – усмехнулась я и тут же пораженно замерла. – Ну? – поторопил он, и я ответила: – Из лагеря пропали двое молодых людей. Парень и девушка. Их вроде бы так и не нашли. Господи… – пробормотала я. – Ты думаешь… – Ничего я не думаю, – перебил он. – Первое правило: избегай поспешных выводов. Хотя факт интересный. Придется вновь напрягать моего приятеля. Пусть выяснит, что там с этой пропавшей парочкой, нашлись или до сих пор в розыске. Я сидела, прижавшись к нему, мысли лихорадочно метались, хоть Сергей Львович и предлагал не торопиться с выводами, но версии уже являлись, одна фантастичнее другой. – Хватит лоб морщить, – со смешком сказал Берсеньев, убирая мои волосы и целуя в висок. – Лучше выпей вина и подумай о чем-то приятном. – О тебе? – вздохнула я, задрав голову и глядя ему в глаза. – Почему бы и нет? – И что я должна о тебе думать? – Что я тебе очень нравлюсь и ты хотела бы заняться со мной любовью. – А я тебе нравлюсь? – Ты не можешь не нравиться, – фыркнул он. – Как только я увидел тебя на веранде ресторана, сразу понял: моя песенка спета. Так и вышло. – У тебя же тяга к перемене мест. Ты уедешь, а я буду страдать. – В принципе мне нравится ваш город, – дурашливо сморщил он нос. – А потом: зачем так далеко загадывать? Существует только здесь и сейчас. Вот этот миг, когда ты рядом, и мне очень хочется тебя поцеловать. Кто знает, что нас ждет завтра? Может, такого момента уже не будет, и мы станем сожалеть, что бездарно прошляпили свой шанс. – Ты змей-искуситель, – улыбнулась я. – Я человек с большим жизненным опытом. Он провел рукой по моему лицу, а потом меня поцеловал. «Он даже в шутку не сказал, что мы будем вместе», – с печалью подумала я, а сердце щемило от нежности к нему и предчувствия муки, которая, наверное, всегда неизбежна, если речь идет о любви. А я любила его. Это было так неожиданно и вместе с тем предельно ясно. Бескомпромиссно. Я его любила. – Ты прав, – сказала я. – Ничего нет важнее этой минуты. Думаю, даже у женщины куда более опытной крышу бы снесло от такого любовника, чего уж говорить обо мне? И, лежа рядом с ним, я думала: «Какой это царский подарок! Это бесконечное счастье и бесконечная радость, что я пережила сейчас, точно мы вместе взмыли в облака». Но даже тогда меня не оставляло чувство утраты, потому что каждый миг неповторим, и, проживая его, мы навсегда его теряем. И я смеялась от счастья и уснула со слезами на глазах. А проснулась ближе к утру. За окном – серые сумерки, и, еще не открывая глаз, я поняла, что в постели, которую мы делили с ним, я лежу одна. Одна, хоть и заботливо укрытая одеялом. «Нельзя дать человеку все, а потом отнять», – подумала я и сказала тихо: – Не бросай меня… Знала, что он не услышит, вот и не боялась сказать. Ночник стоял на полу, пятно света среди тьмы. Я протянула руку, выключила его, опять включила. Поднялась, набросила рубашку Берсеньева. Ту самую, со следами чужой помады, и тихо вышла из спальни. Он сидел в гостиной, на полу перед окном, прислонясь спиной к креслу. Прозрачный тюль был сдвинут в сторону, и последние звезды догорали в предутреннем небе. |