Книга Дамоклов меч над звездным троном, страница 36 – Татьяна Степанова

Колосов отыскал в Интернете географический атлас Северо-Западного региона, внимательно просмотрел карту Ленинградской области, карту Петербурга и его пригородов. Огромные пространства на карте были исчерчены паутиной железных и автомобильных дорог, но также и водными путями — по рекам, каналам, озерам. Никита выделил для себя водный путь, которым шла из Костромы в Москву баржа с гравием. Путь этот пролегал по карте и через город Углич. Но без точных показаний боцмана Криволапенко факт этот пока нуждался в проверке. Затем Никита выделил на карте город Белозерск. Просмотрел его — железнодорожное, автомобильное, водное сообщение с Москвой.

Белозерск, как значилось в справочнике, находился несколько в стороне от традиционного водного маршрута Санкт-Петербург — Москва. Однако это касалось лишь расписания движения экскурсионных теплоходов. Судя по корабельным документам, баржа в этот свой последний рейс ни в какие Белозерски не заходила. Но ведь до этого она курсировала всю навигацию, и маршруты ее рейсов следовало проверить самым скрупулезным образом.

Имелся в фактах, собранных по данной серии убийств, и еще один существенный пробел, касавшийся уже петергофского эпизода. Колосов снова обратился к карте окрестностей Петербурга. Дворцы и парки, Финский залив… Увы, судя по данным из Питера, там до сих пор так и не была установлена личность убитого мужчины и точное место убийства. То, что труп был найден на берегу залива, недалеко от дворца, еще ничего не говорило.

Убить первую жертву могли где угодно — на всем побережье, а труп бросить в воду. В принципе убийство могло произойти и на корабле — на барже, на яхте, на катере, на сухогрузе, на теплоходе. В порту, наконец. Да, навигация в конце декабря, когда, по примерным данным, и произошло убийство, давно уже закруглилась. Но Финский залив не замерзал. И Нева оставалась в принципе судоходной. Или нет? Колосов сделал для себя пометку: связаться с Петербургом, запросить гидромет о метеорологических условиях двух последних недель декабря.

Он вновь вернулся к карте Северо-Западного региона. И на этот раз особо выделил водный путь из Петербурга в Москву — с заходом в Петрозаводск. Согласно справочнику таких маршрутов было несколько. Но один из них как раз и пролегал через Белозерск. Больше того, все маршруты пролегали и через город Углич. Миновать его тому, кто двигался к Москве по воде, было нельзя.

Наконец в сопровождении оперативника прибыл и долгожданный боцман Криволапенко. Никита Колосов жаждал с ним пообщаться, а речной мореход что-то уж слишком нервничал, волновался. На обрюзгшем лице его явно читалось: что же это, граждане? Вроде все рассказал, в леваке треклятом признался чистосердечно, показания написал собственноручно, и снова-здорово? Везете меня, козла отпущения, не в местный отдел милиции даже — а в само управление уголовного розыска, в Москву — за что?!

— Да вы садитесь, Максим Маркелович, — постарался ободрить Колосов обескураженного боцмана. — Вы не волнуйтесь, у нас тут просто кое-какие вопросы к вам дополнительные.

— Я что? Я — пожалуйста. Если вопросы, то, конечно… Только я все, что знал про гравий, написал уже.

— Скажите, Максим Маркелович, этот ваш рейс был последний в столицу, а до этого — в августе куда вы ходили? — По Волге. В Нижний. Это с пятнадцатого по двадцатое число. Потом чинились.

— А до 15 августа?

— Тоже чинились — в Костроме. А до этого был рейс Ярославль — Астрахань. Стройматериалы возили, потом еще тару на ярославский спиртзавод.

— А на северо-запад вы в этом сезоне летом ходили?

— То есть? — боцман Криволапенко поднял удивленно брови.

— Ну, в Питер, в Петрозаводск, в Белозерск?

— Нет. У нас с мая волжская навигация была. Волго-Балта в этом сезоне не было. Конкуренция ого-го на Волго-Балте. Наше пароходство уж и не суется, — боцман шумно вздохнул, махнул рукой. На его толстом мизинце блеснул серебряный перстень — печатка кустарной работы.

— Я ознакомился со списком вашей команды. Действительно, весь СНГ представлен, — продолжал Никита. — А у вас не было никого, кого бы вы взяли, скажем, в середине навигации с другого судна? Который плавал бы до этого по Волго-Балту?

— Нет, таких не было. Мы никого в середине навигации не брали. Как сформировали штаты в апреле, так и ходим укомплектованными. Я этого вообще терпеть не могу — залетных брать. От них неприятности одни. Раз списали тебя в разгар сезона на берег, когда каждый матрос на счету, значит, лодырь ты и разгильдяй порядочный. Либо пьяница. Либо еще чего похуже.

— Что похуже-то?

— Да все, что хотите.

— А вы сами кого-нибудь списывали?

— Нет.

— Точно нет?

— Точно. Я сам себе команду набираю, — Криволапенко покачал головой. — Я этих самых деятелей за милю вижу. Не беру, и баста. Нет, у нас коллектив сплоченный, здоровый, хоть и сборный со всего СНГ. А чего сборный-то? Там-то у них работы ноль, особенно для речников, вот и едут сюда.

— Максим Маркелович, а зимой что ваша сборная команда делает?

— Как что? Отпуск. Отдыхает.

— Вы связь с людьми поддерживаете?

— Ну, как? Звоним друг другу. В апреле в порт приписки съезжаться все помаленьку начинают. Судно в док ставим на ремонт. Вся команда при деле.

— Не в курсе — в декабре и в Новый год никто из ваших в Питер не ездил?

— У нас питерских нет.

— И все же?

— Не знаю. Да вряд ли. Нет. Питер — город дорогой.

— Этот вопрос я бы просил вас уточнить подробнее с людьми. Так, между прочим спросите, ладно?

— Хорошо, спрошу. Только зачем это все вам? Я в толк никак не возьму. Левак этот наш и… Вы что, кого-то из моей команды в чем-то еще подозреваете, а?

Колосов молчал.

— Мы пока просто уточняем кое-какие факты, — произнес он после паузы. — Не думаю, что это имеет прямое отношение к вашему экипажу. Но все проверить мы обязаны.

— Да что проверять-то? Я тут Каримова-экскаваторщика пытал — в чем дело? А он, черт обкуренный, на меня матом — ты, мол, меня чуть под статью уголовную не подвел. Какую статью?

— Скажите, Максим Маркелович, вы в этот рейс шли через Углич?

— Да, а то как же иначе?

— И вы в Угличе останавливались, да?

— Нет.

— Не останавливались? — Колосов поднялся. — Не грузились, не выгружались? — Да нет, прошли согласно расписанию — шлюзы ведь, не что-нибудь. С этим строго. Опоздаешь и будешь загорать, окно ждать. И так у мае график не слишком удачный был. Ночь в затоне стояли, теплоход ждали.

— В затоне? Где же это?

— Да возле самого Мышкина, на водохранилище. Там отстойник для барж и буксиров. Мы по графику шлюзы с частником каким-то должны были проходить. Ну, вот и ждали его в затоне. У нас первый шлюз в половине седьмого утра был. Ночью и теплоход этот подошел в затон.