Книга Чужая сила, страница 19 – Андрей Васильев

Так и стоял я в коридоре, словно статуя физкультурника – в трусах и в застывшей позе. Только без рельефной мускулатуры.

– А ну пошла отсюда! – раздался за моей спиной недовольный басок Вавилы Силыча. – Ты чего это творишь, плесень болотная? Кто тебе право дал вот так в чужие дома лезть?

– Замолчи, пенек! – взвизгнула ведьма. – Тебя не спросила! Это ничья сила, кто на нее руку наложит, того она и будет!

– Это мой дом, – Вавила Силыч, протопав мимо меня, подбежал к зеркалу. – И я тут хозяин. Пошла прочь, говорю!

Синева замигала, ведьма забарабанила кулаками по стеклу, и у меня сложилось впечатление, что она вот-вот его вышибет.

– Чего стоишь? – повернувшись ко мне, крикнул домовой. – Простыню давай!

Ну вот, хоть какая-то ясность появилась.

Хотя – какая, ко всем чертям, ясность? Простыня-то ему зачем? Что он с ней делать собирается?

Помотав головой и выкинув из нее на редкость отвратную картинку, которая поневоле мне представилась, я скакнул в комнату, чуть не запнувшись о комок, в который сплелись Родька и кот, сдернул простыню с кровати и метнулся обратно в коридор.

– Не смей, – заорала ведьма. – Феофил! Феофи-и-и-и-ил!

Из комнаты раздался дикий мяв, но кот не появился.

– Накидывай на зеркало! – приказал мне домовой. – Живей!

Я бросился к зеркалу и оказался с ведьмой фактически лицом к лицу. Она вся тряслась от злобы и билась своим тщедушным телом о гладь стекла. Меня тоже передернуло, но от страха, выглядело это все уж очень жутко.

Кстати – и впрямь за ее спиной было болото. А может, пруд, заросший ряской. Или что-то еще в таком духе.

– Найду! – истово выдохнула старуха, прижав лицо к стеклу. – По капле кровь сцежу!

Я ничего не стал ей говорить, а просто накинул простынь на зеркало, точнее – на верхнюю часть гардероба. Ну или как там это сооружение в моей прихожей называется правильно?

Короче – скрыла простыня зеркало, и синий свет тут же померк, а через пару секунд вовсе исчез.

– Ффух, – выдохнул Вавила Силыч и вытер лоб короткопалой ладошкой. – Старая карга. Сто лет в обед, а все туда же. Родька, отпусти ты этого хвостатого уже, все закончилось.

– Убью его – тогда и отпущу, – раздался из комнаты спертый вопль, и что-то громыхнуло и покатилось по полу.

– Не вздумай! – рявкнул домовой. – Только эдакой пакости мне тут и не хватало. Это ведьмин кот, он после смерти здесь будет до конца времен ошиваться. Отпусти его, я сказал.

И Вавила Силыч направился в комнату, последовал за ним и я, сразу включив в комнате свет.

Клубок из драчунов распался, они стояли друг напротив друга, как бы прикидывая – закончить стычку или продолжить? Обоим досталось – у кота была окровавлена морда, Родька был весь какой-то всклокоченный.

– Еще раз сунешься – точно удавлю, – погрозил кулаком Родька коту.

– Мя-я-яррр, – насмешливо протянул кот и повернул голову ко мне.

Я слышал, что эти животные очень умны, по заверениям кое-каких знакомых, они смышленее многих людей. Нынче ночью я в этом убедился. В фосфоресцирующих глазах Феофила был разум, может, и нечеловеческий, но разум.

– Проваливай, – коротко приказал домовой и вытянул руку по направлению к балконной двери. – Родька, выпусти его.

– Мя-я-я-я, – кот было двинулся в сторону коридора, но домовой погрозил ему невесть откуда появившейся в его руках короткой дубинкой.

– Третий этаж, – заметил я. – Мне его не жалко совершенно, просто констатирую факт.

– Эту тварь с двадцатого бросить вниз можно, – заверил меня Вавила Силыч. – Все одно жив останется.

Родька подбежал к балконной двери, по шторе вскарабкался вверх и лихо открыл ее, повиснув на ручке.

– Давай, – в голосе домового была неприкрытая угроза. – И хозяйке своей скажи – еще раз в своем дому ее увижу – беда будет. Я существо мирное, но мое не тронь.

– Фррр, – презрительно сообщил нам кот, провел лапой по морде, стирая кровь. – Мя!

Он неторопливо прошел по комнате, на пороге балкона обернулся и посмотрел на меня. Клянусь – он улыбался. До того я считал, что улыбка кота бывает только в книгах Кэрролла. Нет, не только.

И это была очень, очень нехорошая улыбка.

После Феофил потянулся, как черная молния взвился в воздух и сгинул в ночной темноте.

– Я же говорю – эту пакость ни одна холера не возьмет, – Вавила Силыч громко выдохнул воздух. – Но хозяйка у него до чего наглая, а? Вот так, через зеркало, в дом человека.

– А что она нарушила-то? – я подошел к балконной двери и закрыл ее. – Есть какой-то кодекс или свод правил приличия?

– У любого дома есть хозяин, – сказал Вавила Силыч, озираясь. – Твоему – ты голова, а всему нашему подъезду – я. И только с нашего разрешения она может сюда войти. Так с давних времен ведется, таков покон. Слово хозяина открывает дверь – и никак иначе.

– Слово? И все? То есть – никаких последствий для этой старухи, если бы она сюда вошла и меня убила, не было бы? – уточнил я. – В смысле – громом бы ее не поразило, в пепел бы она не обратилась и так далее? Все, что ей грозило, так это только нарушение моральных норм поведения, принятых в вашем обществе?

– Ну, в общем, так, – подтвердил домовой. – Если бы этот кошак тебя царапнул и добыл кровь, то она смогла бы сюда попасть через лунную дорогу, ну а дальше – сам понимаешь. У нее твоя кровь была, та, что он намедни добыл – это как замок. А другая, полученная в твоем доме – это как ключ к нему. Одно с другим связал – и входи.

– Тогда чего ей останавливаться? – устало спросил я его. – В нашем мире несогласие съедаемого давно уже не берется в расчет. При условии, что он слабее того, кто его ест.

Плохо дело. Оказалось, что мой дом не такая уж крепость. Точнее – вовсе не крепость.

– Куда мы катимся? – печально вздохнул домовой. – Еще лет сто назад ее за подобное свои же со света бы сжили. А сейчас всем на все наплевать.

– Плохо дело, – печально заметил я, поднимая с пола стул. – Не оставит она меня в покое.

– Это я виноват, – опустил голову домовой. – Не сообразил, что она через зеркало, лунной дорогой может пожаловать. Его еще вчера надо было простыней завесить. Средство простое, но надежное, проверенное.

– Лунной дорогой? – я уже во второй раз за последние пять минут услышал это словосочетание.

– Эта ведьма – она болотная, – пояснил Вавила Силыч. – Они же разные бывают, ведьмы-то. Какие на болотах живут и магию воды используют чаще других – те болотные. Лесные есть. Ну а больше всего деревенских. Теперь, пожалуй что, даже и городских. Но эта – болотная, потому у нее вода стоялая в лучших подругах. А стало быть – и лунный свет тоже, вода да луна – они, считай, как родные. Ну а через него дорогу от одного места до другого перекинуть можно запросто. Главное, чтобы в доме зеркало было, в котором лунный свет отражается. Кошак этот сегодня возле дома крутился, ну я его шуганул, понятное дело. А он, видать, и по карнизу успел пошастать, да зеркало и приметить. Я виноват, Александр, я. Не подумал, что старая хрычовка такой быстрой окажется, а потому тебя и не предупредил. Да еще как назло в сорок восьмой квартире трубу прорвало…