Онлайн книга «Душа-потемки»
|
Вон и лестница, дубовые перила, лампа под потолком, единственная лампа горит… И тут Катя внезапно похолодела. Стеллаж отдела «Тысяча мелочей» – вот здесь на полке… она же проходила мимо этой полки… деревянная подставка, из нее торчали кухонные ножи… А теперь деревянная подставка пуста. Марк подошел к перилам и заглянул вниз. Потом опять сделал жест – ждем. Ждали… И вот начали быстро, бесшумно спускаться на второй этаж, где отдел постельного белья. Среди теней огромного торгового зала ничего толком не разобрать. Внезапно Марк дернул ее за руку, пригнулся, и они буквально рухнули на ступеньки, прижавшись к перилам. Шаги… Там, в дальнем конце зала… Шаги и еще какой-то звук… Словно что-то тащат по полу, с большим усилием тащат за собой. В центре у прилавка – тусклый круг света от лампы на потолке. Внезапно в этом круге появилась согнутая фигура. Пятясь… медленно, очень медленно, словно стараясь продлить удовольствие, тащит… как паук тащит по паутине свою добычу… тащит, волочет по полу… Катя увидела раскинутые руки и светлые волосы, растрепанные, светлые космы, подметавшие пол. Странная фигура в круге света пнула свою добычу ногой, распрямилась. Джинсы, ветровка, бейсболка – козырек низко нависает… А на освещенном пятачке у прилавка на полу кругом разложены кухонные ножи – разделочные, для резки мяса, ножи-пилы, ножи-тесаки, гордость и слава золингеновской стали. Там ведь тогда было три жертвы… А теперь осталась одна… Двоих задушили… А третью… Продавщицу мороженого… Кровь текла по всему полу… Кровь текла по ступенькам, как на бойне… Тень на стене… гигантская тень на стене… Я вернулся… Сейчас вы увидите, что я буду делать с ней… – Не смей!! – Катя крикнула это на весь универмаг, когда увидела руку с ножом, уже занесенную над жертвой… – Феликс, не смей!! Вспыхнул свет карманного фонаря – Марк ослепил им нападавшего, и Катя… потрясенная Катя увидела лицо под низко надвинутым козырьком. – Брось нож, сука!! – крикнул Марк. Но, не разбирая, кто перед ней, лишь яростно-истерически визжала Ева… Ева Комаровская бросилась на них. Удар! Разящая сталь… Катя увернулась и кинулась к лежавшей на полу… Женщина… молодая… совершенно незнакомая… светлые волосы… Рот залеплен скотчем и запах… сильный запах хлороформа… – Вы живы? – Катя сдернула скотч с ее губ. – Вы живы?! Удар! Если бы не Марк, лезвие ножа вошло бы Кате в левое плечо, – Марк мощным ударом отбросил Еву Комаровскую к стеллажам, но она кинулась снова, выкрикивая проклятия. – Сука, ты меня порезала! Ну держись! Марк повалил ее на пол, выбил нож и… Безумная… потерявшая разум… жаждущая крови, она все же была только баба… И сопротивлялась под градом ударов его пудовых кулаков недолго. И вот она затихла, оглушенная болью. Марк поднялся, наступил на нож. – Вы живы? – Катя тормошила женщину, лежавшую на полу. Та открыла глаза и застонала. Но этот стон вселял надежду. – Можете сесть? Дайте я вам помогу, – Катя поддержала ее. – Вы кто? – Василиса? – Марк, зажимая рукой порез на бедре, подошел к ним, хромая. – Да это ж зазноба моего босса! – Я Василиса Краузе. – Женщина с помощью Кати поднялась на ноги. – А вы кто? Вы мне жизнь спасли, никогда этого не забуду. – Я капитан Петровская из милиции. Слава богу, все закончилось… Сейчас я позвоню нашим. – Катя полезла за мобильным телефоном. Но Марк опередил ее. – Не надо никуда звонить, детка. – Кровь из раны на бедре пропитала его штанину, но он, казалось, уже не замечал этого. В руках его был пистолет и дуло… крохотная черная дырочка… – Обойдемся без твоих ментов. – Он тяжело дышал. – Я понял, что ты кое-что знаешь по вопросу, который меня крайне интересует. И ты сказала не все. Говори… выкладывай все про ту машину. – Никакого гаража под универмагом нет. – Неужели? – Если он и есть, то в другом месте. – Катя помогла Василисе Краузе подняться на ноги. – В каком это другом? – Убери пистолет. Мне наплевать на инкассаторскую машину, я должна доставить вот ее, – она кивнула на распростертую на полу Комаровскую. – Она убийца, Марк. – Говори все, что знаешь про ту машину, иначе… иначе я ее здесь прикончу. – Марк поставил на грудь Комаровской ногу и взвел курок. – Не веришь мне? Считаю до трех. Раз… – Марк, не смей! Это дело… мы должны, обязаны раскрыть его до конца… это преступление… тридцать лет ведь прошло, и потом повторилось… Почему она? Я видела сейчас все своими глазами, но я не понимаю… Почему она этот чертов имитатор? Почему Комаровская?! – Два… есть опасность ничего так и не узнать, детка… три… – Марк! Если инкассаторскую машину действительно спрятали, то не здесь, гараж, возможно, в Партийном переулке, старое здание, строил тот же самый архитектор… и там другой вход в спецзону! – Лжешь? – Я могу ошибаться, но я не лгу, я так думаю, понимаешь? – Хорошо, ладно. Марк рывком поднял с пола Комаровскую. – Слушай ты, хорош прикидываться, у меня времени нет, – он взял ее за подбородок. – Надо же, сколько ножиков припасла, разложила… – Зачем вы все это сделали? Почему? – спросила Катя. Комаровская посмотрела на нее, потом на Василису… Взгляд ее уплывал – куда-то туда, в темноту, словно она видела там кого-то, скрытого от них… – Ты тоже говорить не хочешь, тварь? – Марк убрал пистолет и нагнулся за ножом. – Я не менты, это они с тобой полгода следствие рассусоливать станут, а у меня времени нет… Говори все! И он с размаху и вроде не очень сильно полоснул ее ножом по открытой ладони. Комаровская взвизгнула, забилась в его руках, а он приставил нож к ее щеке. – Щас в момент так рожу разрисую, – прошипел он. – Ну? – Это не я, это все он… это он! Это он тогда их всех убил! Голос Комаровской сейчас был каким-то другим… жалобные детские нотки проскальзывали в нем, и интонация… она тоже смахивала на детскую… Кате стало страшно. – Кто он? – спросила она. – Матвей… – Маньковский?! |