Онлайн книга «Темный инстинкт»
|
— Пошел ты! — Корсаков дернул головой так, что едва не стукнулся затылком о сейф. — Я тебе.., как человеку.., как нормальному человеку рассказал о том, что я.., а ты… как подонок последний… — Я выслушал, и поверь — соболезную тебе, Дима, не дай бог никому ребенка потерять. — Пошел ты со своими соболезнованиями! Ну сажай меня, арестовывай, я больше все равно ничего не скажу. Я его не убивал! Не убивал! И доказательств у тебя никаких нет, потому что.., потому что их вообще против меня быть не может — я его не убивал! — Ну, не убивал, и чудесно. Зачем так нервничать? — Сидоров вернулся к столу и убрал свои бумажки в ящик. — Видишь, как мы с тобой обстоятельно поговорили? Многое друг о друге узнали. И хорошего и грустного. — Я одно узнал: какой ты подонок, что так с людьми обращаешься. — Не надо оскорблять представителя власти при исполнении. — Пошел ты, представитель власти! — Корсаков был взбешен. Сидоров покачал головой: — Ай-яй-яй, а еще интеллигентный человек. Музыкант, пианист, продюсер. Да я, может, живого музыканта первый раз вижу. А ты так.., и вы так себя ведете. Шесть раз уж меня послали. А я — заметьте — ни одного черного похабного слова вам за всю нашу беседу. — Да лучше бы ты орал тут на меня, чем так издеваться! — Разве недоверие — это издевательство? — Сидоров холодно улыбнулся. — А что ты сам сделал, чтобы это недоверие разрушить, а?! — рявкнул он вдруг так, что в окне звякнула фрамуга. — Что? У вас человек убит, считай что в доме, а вы? А ты? Ты хоть чем-то помог следствию? Хоть пальцем о палец ударил, сообщил следствию что-нибудь путное? Заладил, как попугай, про какой-то лодочный мотор! Где ты был с десяти до двух часов в тот день? Ну?! — Нигде. То есть.., как обычно — в саду, в доме. Хотел в город съездить, кое-что купить надо было, но не поехал. — Почему? — Не знаю. Жарко было. Просто загорал, ну и разморило. — Разморило его! А остальные? Кого ты видел? Кто чем был занят? — Не помню.., нет, погодите-ка… — Корсаков торопился теперь так же, как и Сидоров. Гнев, выплеснутый им после рассказа о пережитой трагедии, которая не произвела на сыщика особого впечатления, теперь сменился какой-то лихорадочной угодливостью. Так любой, слабый духом человек, у которого отсутствует алиби и которого начинают подозревать в таком тяжком преступлении и грозят немедленным арестом, старается словно бы задобрить следователя: рассказать ему о том, что и другие могут без всяких колебаний быть втянуты в этот проклятый круг подозрений, угроз, недоверия и страха. «И другие тоже, почему только я?!» Сидоров на такой эффект и рассчитывал и поэтому жал теперь на свидетеля, из которого так и не удалось сделать пока «подозреваемого номер один», вовсю: — Ну? Я жду, кого ты видел? Кроме Новлянского, который ушел за дом вместе с Шиповым? Зверева видел? — он кивнул на стену. — Нет. Они вроде бы с Алисой на озеро ходили. — Откуда тебе это известно? — Майя Тихоновна сказала. Хотя нет, это еще до завтрака было. — Так, информация гражданки Даро Майи Тихоновны, так и запишем. А она сама что делала? — Я не знаю. Может, на кухне была или где-то в саду… — А брат Шилова Георгий так до самого обеда и не появлялся? — Нет. — Но потом, когда уже стало известно о смерти, он говорил, как провел тот день? — Мне — нет. — А вы с ним что — не дружите? Корсаков пожал плечами. — Не так он, значит, свободомыслящ, как его брат-всепрощенец, — усмехнулся Сидоров. Корсаков упорно молчал. — Ну а что делал этот ваш секретарь? — Файруз появился раза два в саду. А потом куда-то уехал на машине. — Куда? — Он мне не докладывал. Спросите у него сами. — Когда он вернулся? — Незадолго перед тем, как на дачу приехала милиция. — Если потребуется, подтвердишь на очной ставке, что Файруз уезжал на машине и ехал по шоссе в то самое время, когда там убили Шипова? — Но он мог по другому шоссе ехать в город! Спросите у него сами. — Спросим. Но ты подтвердишь? — Да, — Корсаков опустил голову. — Да, да! — Не ори. — Значит, вы нас в убийстве подозреваете? — Корсаков смотрел теперь на сыщика. — Нас? С самого начала? А про сумасшедшего вы нам солгали? Специально? — Мы привычки такой не имеем — лгать. — Сидоров прищурился. — Это вы вот любители… Сумасшедший сам по себе, вы — сами по себе. Когда его поймаем, и с ним все разъясним, а пока… Можешь своим там передать открытым текстом: я это дело раскрою во что бы то ни стало. И на все эти там ваши звания, известность и славу мне плевать с тридесятой колокольни. Пока у меня Генеральная прокуратура и ГУУР это ваше дело не очень-то и затребовали — своих, видимо, в столице выше крыше, ну, значит, это мой крест. И ежели мне для дела по-свойски с кем-то потрепаться придется, как вот с тобой сегодня, то… А там жалуйтесь на меня хоть в ООН. Граница — вон она, через болота. Так что дальше границы меня не пошлют, а разжаловать-то — у нас тут все равно работать некому. Так что — жалуйтесь. Тут человек убит. Зарезан, как кролик. И все на моем участке. А вы ни на грош следствию помочь не хотите. Что я с вами, цацкаться буду?! Мещерский едва успел отскочить от двери: Корсаков, видок был у него — краше в гроб кладут, вылетел из кабинета точно пушечное ядро. — Вам плохо, Дима? — участливо осведомился Мещерский. — Он что, плохо с вами разговаривал? Грозил? Что вы ему сказали? — Поехали отсюда! — Корсаков стиснул его руку. — Это просто ненормальный. Маньяк. Представляете, он обвинил меня в том, что я убил Андрея! Вот так взял и без всего — словно кнутом по лицу. Сказал: мы все для него — нули, он нас всех подозревает в убийстве и… Господи боже, никогда не думал, что мне захочется въехать кому-то по зубам! Но я.., я просто растерялся от неожиданности. — Если бы вы его ударили, вас бы точно арестовали за хулиганство. — Мещерский быстро потащил его к выходу. — Тише, он же все слышит! Поехали, а то он еще передумает. Неужели и с Григорием Ивановичем так беспардонно посмеют обращаться? — Они и его подозревают, — сообщил Корсаков. — Всех, он же сказал. Всех, кроме… — Кроме? — Да кроме вас и Вадима. Можете считать, вам крупно повезло, что вы оказались тогда в милиции. — Корсаков покачал головой и вымученно улыбнулся. — А я думал, что алиби только в детективах бывает нужно. А получается, кто его не имеет… |