Книга Звезда на одну роль, страница 70 – Татьяна Степанова

— Борис Григорьич, вечер добрый, начальник отдела убийств областного розыска майор милиции Колосов Никита Михайлович беспокоит. У нас возник небольшой вопрос. Ваш актер Валентин Архипенко сегодня вечером занят в спектакле?

Бергман сообщил, что тот занят в первом действии пьесы «Солнечный дракон», однако во втором у него будет «окно».

— А в чем дело, Никита Михалыч? Какие-то новости, да? Дело продвигается?

— Работаем. Будьте любезны, сообщите ему, чтобы он никуда в это «окно» не исчезал. Я хочу подъехать срочно с ним побеседовать.

— Тогда приезжайте к половине девятого. Он как раз к тому времени освободится, — растерянно пригласил режиссер.

Архипенко был тем самым актером, который, как это выяснил Колосов, последним видел Лавровского в тот субботний вечер, кроме того, именно он приглашал его к телефону, когда звонили Лавровскому в клуб «Стойло Пегаса». Катя смогла бы узнать в Архипенко того самого накрашенного Аполлона в лавровом венке.

* * *

— Никит, чего сидишь? В спортзал собираешься или нет? Там тренажер новый привезли. — Четверо подчиненных Колосова, навьюченные спортивными сумками, заполонили кабинет.

Святое дело — четверг, спортивный день в ГУВД.

— Я никуда не еду сегодня.

— Сачкуешь, Михалыч? Смотри, аукнется. Первенство на носу. Гаишники на прошлой неделе кадры ухлопали. В полуфинал рвутся. Смотри, капитан.

— Вы за собой лучше смотрите, — огрызнулся Никита. — Я наверстаю потом. На сегодня у меня другие планы. Я в театр иду.

— В те-а-атр? Ну, тогда мы пошли. Ребята, пошли. — Сыщики загалдели. — Шеф культурно развивается, не будем ему мешать. Аида развиваться физически!

Колосов со вздохом проводил их взглядом: как мало нужно людям для счастья!

В половине девятого он уже сидел в той самой костюмерной «Рампы», где недавно Катя и Мещерский беседовали с Беном и актером Полетаевым. Бергман рыскал в поисках Архипенко — того, несмотря на предупреждение, куда-то унесла нелегкая. Наконец звезда сцены обнаружилась в театральном туалете.

— Валь, выходи, там к тебе майор приехал из милиции. — Бергман энергично барабанил в дверь кабинки.

— Отстань! — гудели оттуда.

— Выходи!

— Да не могу я сейчас!

— Ну быстрей же! Нашел тоже время. Там тебя человек ждет!

— Да что я, без штанов, что ли, к нему побегу! — возмущалась кабинка.

Наконец Архипенко появился.

Колосов успел уже соскучиться, разглядывая пыльные костюмы бояр, фей, берендеев и клоунов, развешанные на плечиках и щедро посыпанные антимолью.

— Добрый вечер, это вы меня ждете? — спросил быстроглазый порывистый шатен в белом полотняном костюме.

Действие пьесы «Солнечный дракон» происходило в Индокитае во времена колониализма. Там белые штаны были как раз к месту. Но здесь, в маленькой костюмерной, за окном которой барабанил по стеклу нудный, мутный и холодный мартовский дождик, подобное пижонство крайне раздражало.

Никита поднялся и представился.

— Меня уже допрашивали в прокуратуре, — перво-наперво сообщил Архипенко и вытащил из кармана пачку «Кента». Они закурили.

— Я знаю, просто мне самому кое-что необходимо у вас выяснить, Валентин Петрович. Скажите, в котором часу вы в тот вечер расстались с Лавровским? Только не подумайте, упаси Бог, что мы вас в чем-то подозреваем. — Никита ободряюще улыбнулся. — Просто нужно как можно точнее установить, что он делал непосредственно перед тем, как...

— Я уже говорил следователю. Вечер Куртуазных Маньеристов закончился в одиннадцать. Мы сидели в гримерной. — Архипенко слегка нахмурился, припоминая. — Лавровский переодевался. Вот и все. Я попрощался и пошел домой. Мне еще на электричку успеть было нужно.

— Вы живете за городом?

— В Щербинке.

— А Лавровский, значит, в тот вечер домой не торопился?

— Н-нет, впрочем, не знаю.

— А когда обычно он уходил из театра?

— Ну, как переоденется, так и идет. Иногда поболтает с кем-нибудь минут пять. Часам к двенадцати всегда закруглялся. Сейчас транспорт, сами знаете, какой. Такси нет, частника ловить — миллионером надо быть, а метро... От «Стойла» до Пушкинской, правда, рукой подать, но все равно.

— Ему звонил кто-то, так? — спросил Никита. — И вы его позвали к телефону.

— Да. — Архипенко закурил новую сигарету. — Я еще удивился: кто это в администраторскую в такой час трезвонить может? Снял трубку машинально. Это мог сделать любой другой.

— Что сделать?

— Ну, позвать Тольку к телефону. Я в администраторской случайно тогда оказался.

— Понятно. А теперь вспомните, пожалуйста, детально весь ваш тот разговор.

— Да не было никакого разговора! — Архипенко кашлянул. — Он назвал фамилию, я позвал — вот и все.

— Попрошу поточнее. Это крайне важно. Вспомните. Вот звонит телефон в администраторской. Вы берете трубку. Этот «он», что именно он сказал? — настаивал Никита.

— Вы думаете, это был убийца? — Архипенко закусил губу.

— В наше время возможно все. Вы человек умный, талантливый, память у вас профессиональная, итак...

— Значит, я взял трубку. «Алло, это клуб на Тверской?» Я: «Да». — «Лавровский играет сегодня?» Я: «Да, играет». — «Пригласите его к телефону». Ну я и пошел за ним. Вот и все.

— Администраторская на первом этаже, а гримерная на втором? — уточнил Колосов.

— Совершенно верно.

— И вам не лень было подниматься по лестнице в тот вечер?

— Что?

— Ничего. Просто вы кое-что забыли. Этот разговор, по логике вещей, должен был быть несколько длиннее.

— То есть как? Я не понимаю. — Архипенко покраснел.

— Ну, все мы люди... Усталость, напряжение после выступления, кресло в администраторской мягкое, кожаное, сигаретка... — Никита прищурился. — И тут вдруг досадный телефонный звонок и какой-то хмырь требует — вынь да положь ему Лавровского, за которым бежать надо аж на второй этаж. А кресло-то мягкое... Я бы лично просто послал наглеца к черту или попросил бы перезвонить.

Архипенко молчал.

— Ну а вы как поступили? Значит, сразу кинулись наверх?

— Н-нет... Да.., я вспомнил. Он позвонил второй раз. Сначала я действительно посоветовал ему позвонить утром в «Рампу». Сказал, что не знаю, где сейчас искать Лавровского. И повесил трубку. А он позвонил снова.

— Он... — Никита кивнул. — В его голосе что-то изменилось при втором звонке? Вы должны были заметить, вы, как актер, всегда большое внимание уделяете интонации.

— Изменилось.