Книга На рандеву с тенью, страница 45 – Татьяна Степанова

Мачо улыбнулся. Был он, на взгляд Кати, очень даже симпатичный, но жутко нахальный. И цену себе явно набивал непомерную.

— Кто это такой? — спросила Катя Колосова — Из министерства, наверное?

Колосов нажал на газ — «девяточка» с визгом и скрежетом, точно на ралли, обогнула «Мерседес» и вырвалась за ворота. Катя обернулась. «Мачо-Клуни» посигналил им вслед и помахал обеими руками. Она помахала ему в ответ.

— Когда с тобой человек разговаривает, спрашивает тебя, нужно отвечать, — сказала она назидательно, шаря в сумке в поисках пудреницы. — А то если ты будешь как рыба молчать, я никуда могу и не ехать.

— Ну и пожалуйста.

— Ну и не поеду. Останови, вон как раз мой автобус. Меня Варвара ждет.

— Да ради бога. — Он резко затормозил. Катя едва не стукнулась подбородком о переднее сиденье.

— С ума сошел? Пить надо меньше. — Она открыла дверцу.

Колосов сидел за рулем. Автобус стоял на остановке. Катя подумала секунду и дверцу захлопнула. Никита тронул машину с места. Осторожно, точно боялся разбить эту жестянку.

— У меня настроение дрянь, — призналась Катя. — Такая тоска.

Поймала его глаза в зеркальце. Колосов закурил.

— Хорошо, что ты со мной едешь, — сказал он. — Я рад.

— Если... если Баюнов признается в убийстве, дело закончится? — спросила Катя.

— В принципе, да.

— А как же пропавшие без вести? Он молчал.

— У меня такое чувство, что, если этот бандит сейчас признается, получится какой-то обрыв... Хотя и нити-то никакой нет, но все же... Все же какие-то нестыковки и с этой версией?

— Ну, например, такие, что, по мнению судмедэксперта, убийца Клыкова был значительно легче его по весу. Для Баюнова это никак не подходит.

— А для Быковского? Ты же сказал — он маленький? А потом, Баюнов не стал бы сам руки марать, приказал бы кому-то из своих.

— Ты ничего не заметила на карте, что я тебе показывал?

Катя пожала плечами.

— А знаешь, — Никита обернулся. — Вся штука-то в том, что... что там под землей, в этих Съянах, действительно кто-то был. Пробу грунта, что я из пещеры взял, проверили. Это кровь человека первой группы. Эти спелеологи, девчонка и проводник, они и правда очень сильно чего-то испугались. Я же видел их лица. Краше в гроб кладут. Там кто-то был И не только возле тайника. Тот след, что собака взяла, он о чем-то тоже говорит. Кто-то бродит там под землей по ходам. Откуда эти кровавые пятна? Быть может, тот, кто там внизу бродит, ранен?

— А знаешь, — Катя оживилась. — А вдруг это Славин? А что? Разве не могло так случиться, что они там заблудились, он спятил от страха, убил девочек и... А может быть, он их сразу там убил, мало ли что могло случиться? Что было у него на уме, когда он их ночью повел туда? А теперь он блуждает там один, весь с ног до головы в их крови... Или, может, это Баюнов прислал кого-нибудь по подземному ходу, тут же ход подземный со времен еще татарского ига! Вот Баюнов про него узнал и послал кого-то из своих проверить тайник. Идут братки по подземному ходу, слово за слово, ссора, достали пистолеты, перестреляли друг друга. Один, раненый, остался жив... Да тут тысячу версий можно с ходу набросать!

— А что спелеологи говорят об этих Съянах?

— Что это настоящий лабиринт. Гиблое место. И тем не менее они туда каждый день спускаются. И, кажется, им это даже по вкусу, — Катя усмехнулась. — А еще что там обитает Луноликая — жуткое такое привидение. Женщина с содранной кожей, бывшая татарская княжна. Ее обесчестил и казнил родной брат, а она из могилы поклялась отомстить ему и всем. И вот теперь она бродит там, вся окровавленная и...

Она запнулась и посмотрела на Колосова.

— Ясненько. Ну, куда ехать, показывай, — сказал он.

Легко было говорить — показывай! Катя пытливо осматривалась: где-то здесь должен быть удобный поворот с магистрального шоссе к ферме и дубу, откуда к лагерю и подъезжали машины. Но пока в сумерках она видела лишь знакомые места: поле для гольфа, конечную остановку автобуса, спуск к лодочной станции, березовую рощу и указатель.

— Тут напрямик рощей можно пройти, а как туда подъехать, я не знаю. Мы с Варварой пешком тут шли.

Они оставили машину на обочине. Никита обнадежил: ничего, сейчас найдем поворот. Сумерки становились все гуще. Катя посмотрела на часы: всего половина девятого. Что же так темно? Тучи? Ливень, что ли, надвигается?

В роще в темноте они сразу же сбились с тропы.

— Погоди-ка, — прошептал вдруг Колосов и остановился, приложив палец к губам.

Катя тоже остановилась. Шум ветра в березах, гул проезжающих по шоссе машин и... Справа из кустов слышались приглушенные голоса, какая-то возня, вздохи...

— Ну подожди, ну куда ты... что же ты меня все отталкиваешь?

— Я не могу, не могу сейчас...

— Но ведь гораздо лучше будет, ты же просто комок нервов... Ну что ты, что... Я же с тобой, девочка моя...

— Я не могу, не могу я, понимаешь? Я вообще не знаю, как ты можешь... После всего, что между нами случилось, когда я бросила тебя там, предала...

— Да забудь ты про это, дурочка! Нашла о чем вспоминать... Ну иди же ко мне... Я просто с ума схожу...

— Швед, милый, у меня такое чувство, что я сейчас откупаюсь за свою трусость, за свой позор...

— Значит, откупаешься. Пусть так, все равно...

Катя замерла. Голос Шведа она узнала. Второй, женский голос она, кажется, узнала тоже...

Возня, треск веток, звуки поцелуев, вздохи, сладкий стон...

Она повернулась и быстро пошла к дороге. Еще чего! Не хватало только этого! Никита скоро нагнал ее. Они сели в машину.

— М-да, — сказал он и включил зажигание. — Ну ладно... Сейчас найдем дорогу. У меня же атлас, чуть не забыл!

По атласу они и добрались. Разговор как-то не клеился. Уже почти у самого лагеря они проехали мимо какой-то машины, одиноко стоявшей на обочине без водителя.

— На крутых авто, смотрю, тут народ путешествует, — заметил Никита. — Вон «бээмвэшку» взяли и бросили прямо на дороге, и трава не расти.

Катя обернулась: «БМВ» — серебристый металлик. Где она видела эту машину? Ведь точно видела...

* * *

В лагере спелеологов ярко горел костер. Под дубом стояла еще одна иномарка. К ней от костра в сопровождении спасательниц шли Алина Гордеева и... Катя узнала вторую женщину — это была жена Островских. Гордеева и спасательницы проводили ее до машины, она села за руль. Они о чем-то оживленно говорили. Машина тронулась, они помахали ей вслед.

— Гроза надвигается, а к нам гости косяком, — Гордеева увидела Катю, выходящую из машины. — Ливень сейчас хлынет. Я Ларису уговаривала у нас переждать, чтобы по мокрой дороге под дождем не ехать. Отказалась — у них в комплексе какое-то торжество сегодня. Ну, повезет — успеет до дождя.