Книга Секта, страница 26 – Микаэль Крефельд

– Я ничего такого не заметила.

– И понятно. Ты – не тот тип, который ему нравится. Ему ближе романтический, нежный.

Она продолжала все так же улыбаться.

– В какой стадии твое расследование?

– По-моему, речь шла о понедельнике. Не рано ли ты заявилась?

– Что-то подсказывает мне, что ты еще и не начинал, хотя мы дорого оплатили твое время.

– Работа идет полным ходом, все под контролем.

– Ты узнал хоть один адрес Якоба Месмера?

Он кивнул:

– Узнал. Но тот дом сгорел.

– Ну хоть это все-таки выяснил! Я имела в виду новый адрес.

Ноги у Томаса подкашивались, но он старался стоять твердо.

– Почему Месмер разыскивает своего сына?

– Он же тебе рассказал. Хочет наладить отношения.

– Да, но почему? Если хочешь знать мое мнение, он не производит впечатления сентиментальной натуры.

– Как и я. Когда мы можем ожидать от тебя ответа на вопрос, где находится Якоб?

Он пожал плечами, стараясь сфокусировать взгляд на ее лице.

– Если вы знали, что дом общины сгорел, почему мне об этом не сказали?

Она громко вздохнула:

– Вместо того чтобы гадать на кофейной гуще о посторонних вещах, сосредоточился бы лучше на работе. Найди нам Якоба и прекрати напиваться до потери сознания, пока не закончил дела.

– Уже закончил. Я отказываюсь от контракта.

Протиснувшись мимо Катрины, он плюхнулся в пластиковое кресло.

– Это говорят винные пары?

– Отнюдь. Я сам. Можете не платить мне за потраченное время. И катись отсюда.

– Признаться, кое-что меня впечатляет, – сказала Катрина, подходя ближе.

– Пожалуй, меня не интересует, что именно, – бросил он, не глядя на нее.

– Нет уж, я скажу. Впечатляет, что тебя хватило так надолго. Вот уж чего я, честно, не ожидала! Два дня прошли вполне себе ничего, особенно для человека твоего типа.

– Моего типа! И какого же я, по-твоему, типа?

– Как какого? Неудачника, конечно.

– Остроумно! Если Месмер платит тебе за это, то ты отрабатываешь свое жалованье.

– Помимо прочего, Месмер платит мне за советы. И я советовала ему держаться от тебя подальше.

– Но в таком случае он не очень-то к тебе прислушивается. С чего бы это? Не доверяет, что ли?

– К сожалению, у Месмера слишком доброе сердце, и его порой подводит великодушие, в особенности в отношении разных безнадежных субъектов. Включая его сына.

Томас поднял на нее взгляд:

– Что ты знаешь о Якобе Месмере?

– Только то, что ты сам можешь вычитать из этих отчетов.

– Но я бросил заниматься этим делом. Ты забыла?

Она сделала вид, что не слышала его слов.

– Якоб Месмер предал своего отца ради Бога. А у тебя что за причина?

– Уж точно не такая важная.

– Наверняка твоя вечная никудышная отмазка.

– Это какая же?

– Твоя убитая жена, как я полагаю.

– Остановись, пока не поздно.

– А что? Разве это не правда? Разве ты не используешь ее каждый раз, когда перед чем-то пасуешь?

– Я сказал, хватит!

– Бедные мертвые! Всё-то они должны подставлять плечо!

Томас вскочил так быстро, что она не успела среагировать. Одной рукой схватив ее за горло, он наступал, а она пятилась, пока через три шага не стукнулась спиной о дверь каюты, которая с грохотом захлопнулась.

– Мы так и не успели пожениться, – зарычал Томас. – Если ты еще раз посмеешь упомянуть ее, я дам тебе в морду и не посмотрю, что ты женщина.

Он услышал, как просвистела в воздухе складная дубинка, которую она развернула одним движением руки. В следующий миг дубинка опустилась ему на висок. В глазах у него потемнело, и он, как мешок, повалился на пол. В то же мгновение она налетела сверху и саданула его дубинкой в коленную чашечку с такой силой, что хрящ не выдержал. Томас взвыл и схватился за коленку.

– Если ты еще когда-нибудь тронешь меня пальцем… это будет последнее, что ты сделаешь в своей жалкой, поганой жизни! – Закашлявшись, она схватилась за горло. – Если ты действительно отказываешься продолжать, то я прямо сейчас забираю отчет, компакт-диск и все бумажонки, которые распечатал твой приятель.

– Иди ты знаешь куда, – выдавил он сквозь зубы. Она дала ему по колену с хирургической точностью, и он знал, что не может встать на ноги. – Ты расколошматила мне коленку.

– Подержи на ней лед, и завтра сможешь ходить. Отчет сюда, пожалуйста! – Она сложила дубинку и засунула ее во внутренний карман.

– Вали отсюда и не появляйся на моей яхте.

Она кивнула:

– Это значит, что ты продолжаешь работу?

Он кивнул, и она протянула ему руку, чтобы помочь подняться. Он не принял помощь.

– Ты все еще здесь?

В следующий миг он услышал, как она поднимается по трапу, ведущему на пристань.

– Пошевеливайся, Ворон! Пошевеливайся! – крикнула она ему сверху.

После ее ухода Томас долго лежал, глядя в небо. Колено горело. Пощупав его, он увидел, что оно сильно распухло. Томас не помнил случая, чтобы его когда-нибудь поколотила женщина. Здоровенные рокеры – да, случалось; бывало, что какие-нибудь психопаты, владевшие всякими боевыми приемчиками, но женщина – никогда. Он с самого начала понял, что у нее есть оружие, но то, что это окажется складная дубинка, стало для него неожиданностью. Это оружие требует большого мастерства, и она доказала, что владеет им в полной мере. При той неукротимой энергии, которая отличала Катрину, водить с ней знакомство было опасно, но в то же время и увлекательно.

Наутро Томас не мог ступить на ногу и приготовил завтрак для себя и для Мёффе, прыгая на одной ноге. Надо было послушаться ее совета и приложить к коленке лед, а он завалился спать. Колено распухло так, будто внутри был теннисный мяч. Единственный плюс этой истории состоял в том, что больное колено отвлекало от головы, которая гудела после вчерашней выпивки. Томас хотел выключить транзисторный радиоприемник, чтобы не болтал, но тут «The News» заиграли старый хит «I want a new Drug», и Томас оставил приемник включенным и даже сам подпевал Хьюи Льюису ^[16]. В каюте стало жарко, как в печке, поэтому он вышел на палубу и расположился там с чашкой кофе и кипой распечатанных Эдуардо отчетов. Томас хотел его поблагодарить, но, судя по закрытой двери каюты, тот уже ушел в редакцию.