Онлайн книга «Порвали парус»
|
Я нарочито отступил в сторону, толстая колонна закрыла полностью, однако вижу себя сразу с двух точек, сидящие за экранами операторы подсказывают, где я, и как добраться кратчайшей дорогой. - Владимир Алексеевич! Я обернулся, Мещерский приблизился, довольный и улыбающийся, крепко пожал руку. От него едва заметно пахнет коньяком, хотя, зная Мещерского, могу предположить, что он просто побрызгал им на лацканы пиджака, чтобы выглядеть веселым и раскованным вполне в духе светского раута. - Осваиваетесь? - Да, - ответил я скромно. – Здесь как бы да, очень. Впечатляет… Задвинуто в достаточной мере… Зрелищно! - Зрелищно, - повторил он. – Предпочитаете быть зрителем? Поучаствуйте, ощутите прелести этого мира в его уходящем блеске. Я кивнул. - Да-да, конечно. Хотя я не любитель старины… - Да, - сказал он, - понимаю. Мне тоже бывает непонятно, что прекрасного в развалинах Карфагена или Пальмиры? Но раз уж сосуществуем в этом мире с самыми разными людьми… - Вы разведчик, - напомнил я, - обязаны уживаться с людьми. А я ученый. Он произнес, понизив голос: - Но не будем всем говорить в глаза, что они дураки? Все верно, доктор. Люди не изменятся, а нам лишние неприятности. Пойдемте, представлю вас послу… - А Пайерс подойдет лично? – поинтересовался я. Он взглянул на меня с интересом. - Почему он? - Второй помощник военного атташе, - напомнил я. – По традиции это он руководит сетью госдеповских шпионов. Хотя на самом деле ею теперь занимаете Уаутстоун. Он покачал головой. - Ох, Владимир Алексеевич… вы знаете даже такое, о чем не все в ГРУ осведомлены. Уайтстоун только вчера получил это назначение! - Но приказ лежал на столе у руководства почти неделю, - сообщил я. – Назначение было решенным делом, вчера только поставили последнюю подпись. А так Уайтстоун, раз руководитель сети, вчера вечером передал оппозиционным силам первый грант на подрывшую деятельность… Мещерский кивнул. - Да, но передал маловато. Всего десять миллионов долларов! Нам надо больше. Нужно придумать, чтобы оппозиционеры предложили какой-то план по свержению нашего правительства. Тогда выделят больше. - Или подкинуть идею широкомасштабной акции? – спросил я. - Да, - согласился он. – У нас там деловые ребята, все хватают на лету. Кстати, здесь на вас женщины обращают повышенное внимание… - Заметил, - ответил я скромно. – Новое лицо, а женщины, как куры, реагируют на новый предмет в поле зрения. Отвлечь может только кормушка с зерном. Он сказал с мягким укором: - Как в вас силен научный работник… - Просто даю ему преимущество, - пояснил я. – А так вообще-то я питекантроп еще тот!.. Но давлю, стараюсь не выпускать… слишком часто. А той своей части, что войдет в сингулярность, уже сейчас предоставил режим наибольшего благоприятствования. - Думаете, - спросил он с интересом, – это один из последних раутов человечества? - Перед извержением вулкана, - напомнил я, - расцветают самые пышные цветы. Краем глаза я поглядывал на одну из самых ярких, но это так, чтобы заметил Мещерский, сам же вижу ее, как и других, с разных ракурсов. Выглядит красотка настоящей леди, изысканной и утонченной, но такими чаще всего бывают золотоискательницы. Современные леди ходят в кроссовках и носят драные джинсы, изысканностью берут настоящей, понимают, в нынешнем насквозь просматриваемом мире долго играть не свою роль не удается. - Ваш отдел проходит, - обронил Мещерский, - как некий стартап. Очень перспективный… Я спросил недовольно: - Зачем перспективный?.. Простой, заурядный… - Не поверят, - шепнул он. – ГРУ не станет заниматься неинтересными разработками. А вам плохо, что обратили на себя внимание здешних женщин? Я скривился. - У разведчика и ученого есть общая черта - нежелание быть на виду. - А вами заинтересовались многие, - сказал он с той же двусмысленной улыбкой. - У всех на слуху имена счастливчиков, что начинали с нуля, привлекали инвесторов, а через пару лет становились мультимиллионерами. - Вот-вот, - сказал я. – Не люблю дурить людям головы не по делу. - Вы на виду, - сказал он, - не только у людей с деньгами, но и красоток с длинными ногами и пышным… бюстом, охотящимися как за состоявшимися миллионерами, так и за будущими, что вообще могут стать миллиардерами, как Цукенберг, Власюк или Богдан Гатило. Что предпочитаете? - Своих мышек, - ответил я. – Они и умные, и красивые, и пользы от них больше, чем от большинства здесь собравшихся. Он сказал тихо: - Вижу, с вас не сводит глаз одна из самых ярких… - Заметил. Что-то в ней неординарное… Знаете ее? - А вы как думаете? - Глупый вопрос, - признался я. – Вы же всех знаете! - Красивых женщин, - уточнил он, - все мы замечаем в первую очередь. Это племянница министра обороны. В какой-то мере допущена к секретам, но так, далеко не к главным. Работает в одном из комитетов, одновременно занята в комиссии внутренних расследований. - Ого, - сказал я с опаской. – Значит, если такая во что-то вцепится, лучше сразу во всем признаться, верно? - Точно, - подтвердил он, - затем камень на шею и в воду, выбрав место поглубже. Я покачал головой. - Нет уж, я на такую красотку не западу. Мне, как Ваньке Морозову, чего-нибудь попроще. Он сказал шепотом: - Опоздали, Владимир Алексеевич. - В чем? – спросил я с любопытством. - Она сама на вас смотрит, - сообщил он. – Только не оглядывайтесь, не оглядывайтесь!.. Я не оглядывался, но видеокамеры высокого разрешения показывают весь зал, и мне прекрасно видно, как она сняла с подноса пробегающего официанта два фужера с шампанским и направилась в нашу сторону. Первой мыслью было увильнуть, я же к ней спиной, так что если уйду, никто не скажет, что не хотел с нею общаться… но то ли реакции замедлились, то ли мой внутренний питекантроп возжелал остаться и потому уперся, как упрямый осел, но через десяток секунд я услышал за спиной приятный голос меццо-сопрано: - Аркадий Валентинович, рада вас видеть… Я поспешно повернулся, нельзя не развернуться в ответ на голос такого тембра, женщина взглянула мне в лицо изумительно красивыми глазами редчайшего фиолетового оттенка. Мещерский поклонился. - А я просто счастлив, Анжела Антоновна… Позвольте представить вам моего друга? |