Книга Слепая совесть, страница 28 – Нидейла Нэльте

Залетаем за Алмой, но не в пансион — на одной из улиц подбираем. Приходится сесть между девушками — обе хотят в окно смотреть, а мне положено находиться рядом с императрицей. Марис с Заром напротив. От Ноэлии исходит сплошной восторг с долей сожаления. От Алмы же больше страх. Вцепляется в мою руку при взлете и так и не отпускает.

След взгляда Ноэлии, беспокойство. Омаа под контролем, твоей подруге ничего не грозит. Всегда знал, что нас монстрами считают, и правильно. Ноэлия вполне ясно выразила отношение вместе со всеми опасениями. Какого Раума снова эти ненужные эмоции?

— Жаль, что нельзя взять с собой машину, — вздыхает будущая императрица.

— Тебе не страшно разве? — возмущается подруга.

Ноэлия поводит плечами:

— Нет.

Смотрит на меня, четкое отражение взгляда:

— У вас там совсем ничего не работает?

— Только механические приборы, моя госпожа. Все, что на электричестве, не работает. У нас и электростанций-то нет. Одна древняя, давно разрушенная. Многим императорам хотелось довести уровень нашего быта до Йована.

— Это как-то связано со Стражами?

— Почему вы так думаете?

— Но ведь из-за вас те же съемки не выходят.

Дались ей эти съемки, неужели так хочется в новости попасть? Впрочем, хочется, наверное, почему бы молодой невесте императора не хотелось?

— Там немного иное, моя госпожа. Специальное воздействие.

Про метки и фигуры, в которые выстраиваются Стражи, рассказывать нельзя. Впрочем, в ее словах есть доля истины: омаа тоже может влиять на технику, если не держать под контролем. На тонкую электронную — вообще легко. Наставники иногда привозили приборы попрактиковаться — понятия не имею, где они их берут. Заказывают специально в Йоване, видимо.

От Ноэлии в сторону держащей меня подруги периодически проскальзывают волны неодобрения. Но ничего не говорит, знаков не подает. Алма не отпускает, даже когда первый бессознательный порыв сменяется пониманием. Так и сидим.

Спускаемся на центральной площади, привычно окидываю взглядом толпу зевак. Ничего опасного. Почему-то вспоминается ненормальная, что решила напасть, еще раз внимательно оглядываюсь, не появятся ли последователи. До сих пор неясно, чего хотела. Но все спокойно.

Ноэлия радостно бросается к магазинам, Алма, оглянувшись почему-то на меня, спешит догнать. Прослеживаю, куда же это они так решительно направились. Присматриваюсь. Книги, что ли? Вот чего-чего, а книг и у нас навалом. Хотя другие. Не отстаем, конечно.

Действительно книжный. И специфический запах, и невесомые ауры от воплощенных в бумаге образов. Я бы и себе выбрал… Только редко какую книгу можно прочитать — сильной должна быть.

Ноэлия нагружает полную телегу, легкий непрямой взгляд на меня:

— Довезем?

— Конечно, моя госпожа.

— Это книги, — поясняет зачем-то.

Я что, впечатление какого-то ущербного произвожу?

— Конечно, моя госпожа, — отвечаю.

— До Айо, я имею в виду. — Легкое смущение.

— Довезем, — подтверждаю. — Будут много товаров везти, специальные дополнительные фертоны брали.

Девушки медленно идут вдоль полок, переговариваются, вспоминают, что читали у мадам Джанс. Посетители резко испаряются — тяжело со Слепыми в одном помещении находиться. Слабое воздействие омаа на всякий случай, чтобы задержавшиеся поторопились: когда вокруг свободно, охранять проще. Зато на улице под дверью толпа собирается.

Одна книга привлекает внимание, делаю шаг. Большой том, светится ярко, провожу рукой. Язык вроде незнаком или не складывается в четкий образ, но почему-то притягивает.

Ноэлия смотрит, синие волны внимательного взгляда, подходит. Вдруг берет, кладет туда же, на телегу. Не могу понять для чего. Что-то не понравилось или, наоборот, заинтересовало? Или напомнить, кто здесь кто? Себе я бы и сам купил, мне жалованье платят, тратить не на что. Теперь уже не куплю, разумеется.

Странно, не могу понять побуждений. В эмоциях преобладает восторг, осознание обладания деньгами и желание дарить. Интересная девочка.

Алма приближается, тянет ее за руку, кидая на меня опасливые взгляды. Уводит далеко, там пусто, поэтому не иду. Пошептаться хотят, и так услышу.

— Ли! — едва доносится, приходится воспользоваться омаа. — Слушай… — Смущение. — Как ты думаешь, если я… Твой Дарсаль такой… он мне сразу понравился. Было бы здорово жить вместе? Ну, в смысле…

Хм, стараюсь сдержать удивление. Может, я ей и понравился, но мне кажется, тут нечто другое. Ноэлия недовольна почему-то, ощущаю едва насмешливый взгляд Мариса. Что-то хочется кулаки почесать, вот совпадет у нас свободное время…

— Давай я лучше тебя с приближенными императора познакомлю. Зачем тебе Страж?

М-да, всего лишь какой-то Страж, действительно. Не могу понять, почему так злит.

— А они… ну… разве не будут среди элиты выбирать?

— Понятия не имею, как они выбирают, — смеется Ноэлия, почему-то оглядываясь на нас. — Я же тоже не элита, вдруг моду введу.

— Но твой же Страж должен тебе подчиняться?

— Не боишься?

— Ну… немножко. Зато с тобой. Может, ты сможешь… это…

— Послушай! — Похоже, до Ноэлии доходит, к чему клонит подруга. — Приказывать ему на тебе жениться я точно не стану. И вообще, они вполне могут нас слышать. У них слух очень острый.

Алма нервно озирается, потоки пурпурного смущения, отворачивается к полкам, но сомневаюсь, что видит стоящие на них книги. Решаю приблизиться, не нравятся мне эти разговоры. Еще придумают что-нибудь. Усмехаюсь, приотпуская из губ омаа, Алма пугается, ретируется за стеллажи. Ощущаю на себе явственный взгляд Ноэлии, словно спросить хочет. Да, слышал. Думаю, и сама понимает, молчит.

Ноэлия

Никак не соображу, чем мне предложение Алмы не нравится, да и перед Дарсалем неловко. Надо будет узнать, что его в книге привлекло, так загадочно смотрел, рукой водил, а из пальцев словно тот же белый огонь сочился. Может, он и записку вполне прочитал?

Хочу по привычке взять тележку, но Страж бросает на меня такой взгляд — вовремя вспоминаю, кто я. Тут же материализовывается служащий, принимает хлопоты по доставке на себя.

Из магазина первым выходит Дарсаль, толпа как-то сбивчиво расступается, жмется по сторонам, смотрит с любопытством. Заставляю себя улыбнуться, помахать рукой. Я же ведь для них символ счастливицы, нельзя людей веры лишать.

За нами с Алмой Зар, тот, который обычный, за ним служащий с тележкой, самый последний Марис — такое ощущение, будто всех на прицеле держит. Впрочем, довольно приятное чувство, зная, что это меня охраняют.