Книга Слепая совесть, страница 79 – Нидейла Нэльте

— Возможно, вы не захотите больше видеть меня своим личным Стражем, — произносит глухо.

— Мы же не дома еще, — не понимаю я.

Подаю рубаху — ту, что под рукой. Смотрю, как продолжают отпадать почерневшие клочья кожаной формы.

— Учитывая обстоятельства, император наверняка рассмотрит вашу просьбу.

— А ты не хочешь больше быть моим Стражем? — Не могу сообразить, о чем это он!

Может, с него достаточно? Из-за меня такое вынести…

— Что вы, моя госпожа. Я даже не мечтал о подобной чести. Но… Стражи, скомпрометировавшие себя и прошедшие строй, едва ли могут претендовать на столь высокие и ответственные должности.

Все еще пытаюсь разобраться. Ты же не спихнул вину на меня, не сказал, что я сама к тебе забралась! Считаешь, я теперь отплачу черной неблагодарностью, выберу кого получше, незапятнанного? Как представлю, что Дарсаля не будет рядом, а появится какой-нибудь другой Страж… Особенно из тех, что стояли там, в строю, и испепеляли своих же друзей огнем. Никогда мне этого не понять.

Даже если не из строя — совсем чужого, незнакомого. Привыкла бы со временем, наверное. Но все равно сердце нехорошо сжимается от такой перспективы.

— Думаешь, я за день изменила мнение и стала считать наказание справедливым? — спрашиваю.

Дарсаль

Мнение, может, и не изменила, а вот понять, что для тебя выгоднее, вполне могла. Ходила же «на поклон». Молчу.

— Знаешь что, — кажется, императрица недовольна, но вдруг смягчается, ощущаю синие шарики слез, и голос дрожит, — ложись давай, и больше я не хочу слышать этих глупостей.

Не могу не воспользоваться предложением, потому что ноги уже почти не держат. Кровать. Спать.

— И ребят, если они вдруг тоже оказались «скомпрометированными», буду рада видеть у себя. Ну мне ведь положен отряд охраны? Марис что-то такое говорил.

— Положен, — соглашаюсь, вытягиваю ноги, только сейчас поняв, что улегся поверх одеяла.

Но вставать сил уже нет. Закрываю глаза, словно издалека доносится журчащий голосок Ноэлии:

— И вот еще… скажи, Клавию может помочь мазь от ожогов или у вас свои методы лечения от… вас?

— Не знаю. Спрошу сейчас у Лийта… командира…

— Не надо, я сама спрошу. А тебе?

— Мне не нужно. Восстановлюсь…

Когда восстановится сила. Ощущаю, как сверху что-то накрывает, но уношусь в сон скорее, чем успеваю рассмотреть. Родной меч омаа приятно встраивается в структуру, возвращая часть энергии и цельность, своего рода полноценность. Шаги по ступеням, настройка на каком-то уровне работает. Но сейчас важнее выспаться, вскрывать резервы смысла нет.

Ноэлия

Сбегаю со ступеней, наталкиваюсь на Ангу с набором чистого белья.

— Я когда просила постель сменить? — возмущаюсь.

— Но… госпожа… наказание…

— И что? Оно тебя от обязанностей освободило? — злюсь я.

Наверное, девушка не виновата, у них так принято и все смотрели, просто не могу понять, ну какое удовольствие видеть чужие страдания и унижения?

— Я не знала, что вас там не будет, госпожа! И честно сказать, думала, наши Стражи повыносливее. Вот в Хадраме однажды у Дейра даже одежда не обгорела, вышел спокойно, словно и не через строй… вот это сила!

— И кого вынес на себе? — спрашиваю.

Интересно, оплеуха от императрицы — это проявление невоспитанности или характера? Так и вмазала бы. А от мысли, что у нее еще и с Дарсалем что-то было, злость вскипает в три раза сильнее. Выхватываю белье:

— Иди, если понадобишься — позову.

Возвращаюсь, закидываю на свою кровать, снова выхожу под недоуменный взгляд Анги. Спешу к Лийту, как раз успеваю заметить, как укутанного простыней Клавия переносят в фертон. Боже, ну зачем это было, зачем?!

Подхожу тихо к командиру, заставляю себя не смущаться. Показываю тюбик.

— Вот это может пригодиться? — спрашиваю, обзываю себя всякими словами под его незрячим взглядом. Откуда он знает, что это?

Однако берет в руки, проводит пальцами, словно прислушиваясь.

— Может, — кивает. — Спасибо, моя госпожа. Без сильного лекаря сложно вылечить, а нам до столицы не меньше недели ехать.

— Как он? — спрашиваю тихо.

— Это наказание к зрячим обычно не применяют. — в голосе Лийта почему-то чудится обвинение.

Хочу возмутиться, ведь они сами его назначили! Но это все-таки отражение моего ощущения вины.

— У меня там еще есть. Антибиотики… лекарства разные…

— Мы в них не очень разбираемся.

— Всегда можно прочитать инструкцию.

— Эрлара… — Лийт смотрит прямо в глаза, мурашки по спине. Почему-то отмечаю, что его свет хоть и белый, но совсем не такой, как у Дарсаля, молочный скорее. — Все будет хорошо. От воздействия омаа его защитили.

— Я видела кровь!

— От прикосновения, вероятно. Тело Стража может выдерживать очень высокие температуры и раскаляться соответственно. Вы ведь знаете, чем мы опасны? Наверняка слышали про ожоги. Залечим. Шрамы, говорят, мужчин украшают.

Закусываю губу, дурацкое украшение. Киваю.

— Что же ты не пришла, любимая?

Вздрагиваю от голоса императора, и не заметила, как приблизился. С трудом напоминаю себе, что сама же просила не выяснять отношения при посторонних.

— Мне такие зрелища неприятны, Иллариандр. И впредь прошу меня от них оградить.

— Императрица должна уметь оценивать последствия чего бы то ни было. И иметь мужество на них смотреть.

— Мне не нужно видеть, чтобы оценить, — отвечаю тихо. — С вашего позволения.

Не хочу ни с кем разговаривать. И смотреть на окровавленного Дарсаля тоже не хочу. Жених не задерживает, ноги сами приводят к фертону Пени. Не знаю, пошла бы на экзекуцию, если бы оставалась здоровой, но сейчас она, кажется, единственный человек, который там не был. И это в какой-то мере меня с ней объединяет.

Захожу, служанка что-то рассказывает взахлеб, но осекается, заметив. Знать не хочу, о чем. Девчонка понимающе убегает, уже с порога интересуется, ничего ли не нужно. Только и хватает сил качнуть головой, едва сдерживаю слезы.

Пени смотрит сочувственно, но ничего не спрашивает. Начинает говорить о чем-то постороннем. Почти не слушаю, киваю рассеянно и изредка смаргиваю сбегающие слезинки.

Долго сижу, наш временный лагерь за окнами возвращается к привычной жизни. И мне как-то вернуться бы. Вечереет, Пени устала, задремала, а я все сижу, смотрю в окно, пока не подхватывает с места мысль о том, что Дарсаль там один, и мало ли… Внятно сформулировать не могу, но почти бегу к себе.