Книга Слепая совесть, страница 85 – Нидейла Нэльте

Прохожусь взглядом вокруг, проверяя. Сажусь на диван. Подбираю слова. Не все можно рассказывать посторонним, да и опасно это для самого Лексия. Не хочу вовлекать его в игрища, простой человек под императорской пятой и вовсе не выдержит.

— Вижу, защитой не пользовался, — добавляет.

— Берегу, — соглашаюсь.

Надеюсь, не пригодится. Но осознание, что она у меня есть, придает хоть какой-то уверенности. Впрочем…

— Окажи мне услугу.

— Вот терпеть не могу, когда ты так начинаешь разговаривать! — бурчит Лексий, да не очень-то получается, улыбки отовсюду по ауре пробиваются.

Вручает мне мясную булку, ощущаю, насколько же проголодался! Нужно было еды заказать.

— Ты сможешь сделать защиту для Ноэлии?

— Для Ноэлии? — Все бурление на миг замерло, и что этот неугомонный себе придумал?

— Для императрицы, — поправляюсь.

— Императрицы, — хмыкает.

Киваю, жду. Вижу волны сомнений, удивления, подозрений, которые не хотелось бы там видеть. И чем же я себя выдал? Вроде не показывал ничего. Одним именем? Бесов Раум.

— Ты же понимаешь, насколько это чревато? — спрашивает.

Понимаю. Как никто другой. Нельзя императрице с защитой ходить без дозволения императора. Ну, допустим, такую, как у Шарассы, разрешат. Но мне не такая нужна, и Лексий не на такой специализируется. На боевой. Но я имею в виду ту, что еще сильнее боевой.

— Зачем? — спрашивает напрямик.

— На всякий случай, — отвечаю. — Просто чтобы лежала. Может, и не понадобится.

— Не обычную, да? — уточняет зачем-то, хотя видно же, что понял.

— Обычную она сама у тебя закажет.

— Дарсаль, что стряслось? — интересуется сурово, где только все улыбки растворились. — Во что ты снова вляпался?

— Видел бы ты ее ауру — не спрашивал бы.

— И?

Что «и»? Рассказать о необычных способностях? О том, как аура изо всех сил сопротивлялась церемонии? О том, что был бы малейший шанс — я забрал бы ее хоть на другой край света, лишь бы не отдавать никому? Лишь бы не заставлять жить той жизнью, к которой она не приспособлена, с мужчиной, который ее не ценит?

Кажется, я сам себе впервые в этом признался.

— Не могу, — отвечаю. Лексий смотрит — взгляд четок, почти материален, и зрячим быть не надо, чтобы видеть. — Пожалуйста, — добавляю.

Кивает. Зря я его, наверное, втянул. Но ведь не к кому больше обратиться. Лексий точно не выдаст.

— Тебя вообще надолго отпустили? Может, гульнем?

За что я его люблю, так это за способность быстро переключаться, возвращаться к неизменно веселому расположению духа. Может, потому у него и в жизни всегда все легко складывается? Куда мне с моим тяжелым характером.

— Вообще ненадолго. Не могу пока.

— Помыться? — ехидничает. — У императрицы в покоях воду экономят?

Смеюсь, умеет он отвлечь от неприятного.

— Хотел с тобой увидеться, — улыбаюсь. — Ты-то как?

— Да все так же, — пожимает плечами. — к вашему приезду заказов много было, будто ожидали, что вы армию боевых женщин с собой навезете. Над одним три дня просидел, сложный оказался. А так — по мелочи. Скоро вообще на спад пойдут. Когда к тебе зайти-то?

— Завтра поговорю с императрицей. Будем знать расписание. Ее должны еще эрам Рамару и Мирию представить. Ну и церемонию назначить, разумеется. Спрошу ее дозволения и сразу же с тобой свяжусь.

— А она не в курсе еще? — Лексий поднимает брови, движение отражается по всей ауре — как ему так удается?

Вижу тонкие полупрозрачные полоски защиты. Новая, похоже. Но для меня, как всегда, проницаема. Спасибо, друг.

— Хотел сначала тебя спросить. Ей-то без разницы, у кого заказывать.

Лексий снова хмыкает, но не комментирует. Остатки закатных лучей затухают, прячутся на другой стороне Ай-Йована. Но даже там твою уникальную ауру найдут, не скрыть. Накатывает усталость, только спать ведь мне нужно рядом с императрицей. Хоть и отпустила, все равно не здесь же.

— Бесов Раум, — выдаю вслух.

Лексий настораживается тут же:

— Что?

— Шарасса, — бурчу.

Вышла от императора и знаю, куда направляется.

— Снова? — удивляется Лексий. — Ты соперничаешь с императором за его женщину?

Вот едкий на язык… дружище. Знал бы ты.

— Она раскопала что-то о родителях. И надеется с моей помощью получить влияние на императрицу.

Лексий серьезнеет:

— Она раскопала — и мы раскопаем! Не парься. — В голосе снова улыбка.

Легко ему говорить. Не его же карьера на кону. Впрочем, и его тоже, если слишком глубоко копать будет. По-моему, я ему благодарен. В очередной раз.

— Она дочь судьи Брона, — напоминаю.

Не того, кто вынес приговор отцу, — его я уже не застал. Но нынешний глава судейской гильдии состоит в родстве с семьей повелителя и может иметь доступ к документам.

— А ты личный Страж императрицы.

Хочу возразить, что если я начну ковыряться в прошлом, то запросто могу лишиться и без того ненадежного положения. Но Лексий прав: необходимо принять решение. Что для меня важнее. И что, если уж на то пошло, опаснее — шантаж Шарассы или попытка разобраться. Бесов Раум, какими узлами все затянуто!

— Пойду я? — поднимается Лексий неохотно.

Тоже не хочу, чтобы ты уходил, но Шарасса в любом случае выставит, коль уж намерена пообщаться. Да и мне возвращаться пора.

— Завтра свяжусь, — киваю.

— Эй, рад, что ты вернулся и что все хорошо. — Лексий хлопает по плечу, выпускаю немного омаа.

— Я тоже рад, — отвечаю.

Лексий уходит, унося искры легкости и веселья. Переодеваюсь в форму, досушиваю полотенцем влажные волосы. Доедаю бутерброды.

Шарасса не спешит, заходит куда-то, но направленность интереса не меняет. Вскоре снова появляется на дороге к жилищам Стражей. Приближается.

Открываю дверь заранее, отворачиваюсь к окну. Закатных лучей уже не ощутить — только звезды, далекие, едва уловимые, на грани восприятия омаа. Огненные шарики.

Едва удерживаюсь от резкого: «Зачем пришла?» Пускай сама начинает.

Шарасса стоит на пороге несколько мгновений. Наконец заходит, прикрывает дверь. Запах затухающего возбуждения. Кто бы сомневался. Не новостями же делиться к императору ходила. Хотя, возможно, и ими тоже…

— Вижу, послушал меня, задержался в личных Стражах.

— Вижу, защиты добавила. Боишься?

— Вижу, смелости набрался. Думаешь, теперь тебя и император не подвинет? Или усомнился в моих возможностях?