Книга 400 страниц моих надежд, страница 9 – Марина Андреева

От этих мыслей как-то неуютно стало. Хоть теперь я знала, что мое тело осталось на Земле и мне лично ничего не грозит, а все же хотелось сохранить героине жизнь. Памятуя о рассказах Якова, подвергаться пыткам и умирать в муках тоже не было желания. Как же мне себя обезопасить? Да, обычно рядом со мною леросс, о присутствии которого Арлетта не догадывается, потому что он вечно прячется при ее появлении. Но ведь бывают моменты, когда его поблизости нет. Позвать-то смогу, но пока он до меня доберется…

Негромкий стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Вжалась в спинку кресла, боясь пошевелиться. Хотя понимала, что если здешний маньяк — это не моя служанка, вряд ли он станет стучать, а если все же это Арлетта? Ворона-то со мною нет.

«Тут я, тут, открывай», — раздался голос в голове, и у меня будто камень с души упал.

За порогом оказалась конечно же Арлетта с заставленным самой разнообразной провизией подносом. Женщина с опаской косилась по сторонам, и пока она, озираясь, входила, леросс тоже успел проскользнуть в комнату. Вот интересно, ее страх напускной или она действительно боится? Если последнее, то я не права, и виновник происходящего бродит где-то по замку. А если она притворяется… Как же вывести ее на чистую воду? Вдруг она решит прямо сейчас от меня избавиться и просто-напросто отравит?

«Глупости. Не стану ее оправдывать или обвинять, но яда в пище точно нет. Ешь спокойно», — ответил на мои мысли Ворон. И что уж тут скрывать, я буквально набросилась на еду, впрочем, не забыв пригласить Арлетту к столу.

Ели молча. Каждый думал о чем-то своем. А у меня в памяти нет-нет да и всплывал образ безумной нищенки и ее слова: «Твой враг — дурак, потому что ест гулак…» Может, конечно, это просто бред сумасшедшей, но вдруг в этих словах есть смысл? Ведь часто именно такие безумцы становятся великими прорицателями. И если последние слова были понятны — этот некто не дракон, то первые…

— Арлетта, а что такое гулак? — поинтересовалась я.

— А у вас есть? — встрепенулась женщина.

— Что? — опешила я.

— Есть гулак? — подалась вперед она, а глаза как-то странно заблестели.

— Э-э-э… Нет, а что это вообще такое?

— Эх… — горько вздохнула Арлетта, у которой даже плечи поникли после моих слов.

Я заподозрила неладное. Вдруг как раз она-то и любит есть этот неведомый гулак? Не слишком ли странно, что я внезапно им интересуюсь?

— Я о нем слышала краем уха в академии, поняла, что его едят, — воспользовавшись затянувшейся паузой, выпалила я.

— Это такие фрукты, — сказала Арлетта. — Растут далеко на севере, в горах Обители виртонгов. Безумно дорогие и вкусные. Я один раз попробовала… — У женщины взгляд затуманился, стал каким-то рассеянным и мечтательным.

— И на что же он похож?

— Вкус? — уточнила она, все так же витая где-то в мире грез и фантазий.

— Ну а что же еще, — усмехнулась я, уж слишком забавный у служанки был вид.

— Его вкус ни с чем не сравним, — с придыханием молвила Арлетта. — Но это не единственное его достоинство, — добавила она и вновь умолкла.

Я молча ждала продолжения, а его все не было, лишь на губах Арлетты витала мечтательная улыбка.

— Так что там еще с этим фруктом? — напомнила я свой вопрос.

— Даже крохотный кусочек позволяет окунуться в мир самых смелых своих фантазий, — наконец-то вернувшись в реальность, отозвалась женщина. — Ощущения так реальны… Это феерично!

Хм, выходит это какой-то наркотик?

— И что, кто угодно может его купить? — спросила я, памятуя о том, что вещества, растения и прочие продукты с подобным действием вообще-то запрещены к распространению на Каленийском материке.

— Что вы! — воззрилась на меня Арлетта. — Он же безумно дорог и редок. Их добывают под заказ.

— Как же так вышло, что ты его попробовать смогла?

— Миор Шелд регулярно заказывал гулаки, — потупив взгляд, ответила служанка. — Однажды я убиралась в его комнате и там, на столе, лежал надкушенный фрукт. Ну, я и не удержалась — попробовала кусочек.

— Ясно… — протянула я, гадая, говорит ли она правду или сознательно запутывает, переводя стрелки на Шелда.

«Она вообще-то понятия о том пророчестве не имеет, — напомнил леросс и добавил: — И, кстати, сейчас точно не врет».

— Вы не подумайте, я обычно никогда так не поступаю, — неправильно истолковав мою реакцию, затараторила женщина.

— Верю, верю, — поспешила заверить ее я, а сама задумалась: случайна ли была встреча с той побирушкой?

И так ли она была безумна? «Мой враг — дурак, потому что ест гулак». Если верить Арлетте, то Шелд пристрастился к гулаку из-за его вкусовых качеств или побочного галлюциногенного эффекта? Хотя это не столь и важно. Напрягал сам факт — связь моего «врага из пророчества» с гулаком, и любовь к этому фрукту у Шелда. Возможно, нищенка намекала именно на него? Но ведь миор Даркор отправил его в изоляцию на далекий остров, откуда можно выбраться только с помощью магии, коей опальный дел Ларго не обладает. Так… Если предположить, что речь все же шла именно о Шелде, то почему же он дурак? Может, регулярное употребление гулака вызывает зависимость, как это бывает с наркотиками? Значит, сейчас Шелда ломает из-за отсутствия фрукта, ставшего привычной частью ежедневного рациона. Допустим. Но зачем об этом знать мне? Или Шелд тут ни при чем, или бессвязные речи бродяжки вообще не имели смысла, или я еще чего-то не знала об этом фрукте.

Если бы не происходящие в замке события, ей-богу, кинулась бы в библиотеку. А так придется сидеть в своей комнате, вернее, принять ванну и лечь спать. Вот только Арлетту выпроводить надо. Жалко ее, конечно, вдруг невиновна? Но береженого Бог бережет. Оставлять ее тут? Чур меня, чур! Слишком уж много совпадений говорит не в ее пользу.

«Правильно. А то мне под кроватью не нравится. Пыльно тут», — проворчал в моей голове Ворон.

«Напомни завтра. Уберусь», — мысленно отозвалась я.

В следующий миг мир подернулся пеленой… и я проснулась в нашей с мамой квартире на Земле.

— Блин, блин, блин… — в панике забормотала я, пытаясь поудобнее устроиться на подушке и досмотреть сон до того момента, как Арлетта покинет мою комнату там, в замке.

Увы, что бы я ни предпринимала, заснуть мне так и не удалось. Пришлось вставать, шлепать в ванную, а затем на кухню.

— С добрым утром, — бодрым голосом произнесла входящая в кухоньку мама.

— Угу, — буркнула я.

— Ясно, ты сегодня не в духе, — догадалась она и, налив себе кофе, ушла в свою комнату.

Я протестовать или задерживать ее не стала. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя и обдумать все, что случилось этой ночью на Рестанге. А происходящее там мне, мягко говоря, не нравилось. Вот же гад этот Муз, начудил невесть что, а мне теперь расхлебывать.