Онлайн книга «Бич времен»
|
Богаев хитро покосился на Веронику, но та не смутилась, прямо смотрела на Ивашуру, как бы давая понять, что ничего особенного в ее интересе к отдельным специалистам нет. – Вы становитесь ворчуном, – сказал Ивашура. – Сами предложили мою кандидатуру в начальники экспедиции, а теперь каетесь? С удовольствием уступлю кресло, тем паче что оно и мне не дает возможности заниматься наукой. – Ну конечно. А кто ходил к Башне, рискуя… – Богаев посмотрел на Веронику и понял, что сказал лишнее. – Вот-вот, – оживилась та. – Расскажите, Игорь, пожалуйста. Ивашура посмотрел на часы. – Это вам расскажет и Миша Рузаев, а я сейчас буду проводить перекличку, сверять планы на завтра. Подождете? – Непременно. – Михаил, – позвал Ивашура, – подойди на минуту. – А я пошел спать. – Богаев вздохнул, сунул платок в карман. – Старик я еще молодой, но разве за ним угонишься? – Кивок в сторону отошедшего Ивашуры. – Вырос парень, далеко пойдет, вот помяните мое слово. Через час Ивашура закончил вечернюю перекличку с руководителями научных отрядов и оставил Рузаева в штабе дежурить вместе со сменой радистов. Сам же оделся, помог одеться Веронике, и они вышли из комнаты в ночь. Лес со стороны дороги глухо шумел под усилившимся ветром. Звезд не было видно, небо казалось закрытым облаками, Башня почти не выделялась в темноте, но, приглядевшись, можно было рассмотреть странную темно-вишневую стену, нереальную своими размерами, однотонностью и цветом. Аналогий этой стене подобрать было невозможно – ничто на Земле не соответствовало ей, не походило на нее даже отдаленно. До Башни было около двенадцати километров, и все же она загораживала треть небосклона, исчезая в низких быстро несущихся облаках. Мороз был нешуточный, с ветром. Ивашура заботливо поправил воротник шубки спутницы, и они медленно побрели по скрипящему утоптанному снегу к «жилому кварталу» экспедиции. Сквозь шум леса доносился равномерный стук дизеля, дающего свет и жизнь всему лагерю, взревел вездеход, по дороге прошел трактор с волокушей. На стене Башни под самыми облаками вспыхнул круглый желтый зрачок, помигал, светлея, и погас. – Красиво, – сказала Вероника, не сводя глаз с темно-вишневой полосы. – Что это было? «Глаз дьявола»? – Вы уже неплохо ориентируетесь в нашей терминологии. – Просто все настолько неординарно, что запоминается сразу. Кстати, вас снова ждут журналисты, им не все ясно. – Вот как? Старые знакомые? – И старые, и новые. Приехали корреспонденты центральных газет и журналов. Многих я знаю по работе. Ивашура замедлил шаг, задумался на несколько секунд. – Знаете что? Давайте посмотрим на Башню сверху. Вы ведь, наверное, еще не видели ее в таком ракурсе? Вероника посмотрела на него удивленно, в глазах ее отразился свет окон ближайшего домика. – А можно? – Разве я не начальник экспедиции? Вероника засмеялась. – Богаев назвал вас «волюнтаристом с докторским дипломом», и он прав, по-моему. – Конечно, прав, я волюнтарист, даже анархист, если хотите, но, к счастью, обладаю обостренным чувством риска: знаю, когда можно рисковать, а когда нет. Как видите, пока я не ошибался. – Потому и в «зону ужасов» пошли, что предполагали благополучный исход разведки боем? – Не предполагал – знал. Не верите? Ей-богу, не вру! Со мной ничего не может случиться, пока я держу свое бытие в прогнозируемом русле. – А вы не хвастаетесь, часом, волюнтарист? Ивашура улыбнулся. – Есть немного, из желания понравиться. Итак, летим? – Летим! – без колебаний ответила девушка. – Только сообщите все же о своем решении Богаеву, я его почему-то побаиваюсь. И вообще как-то странно: директор Центра и вдруг – заместитель своего подчиненного… Вы не находите? – Нет, все закономерно. Богаев стар, через год уходит на пенсию, да и сердце у него слабое, а тут забот невпроворот. – А как вы с ним в Центре уживаетесь? – Нормально. Я его уважаю, он меня, надеюсь, тоже. – Я слышала обратное… – Чепуха! – Ивашура начал сердиться. – Просто был случай, когда я оказался прав, а он нет. Но я сказал правду: мы уважаем друг друга. Еще раз спрашиваю… – Да лечу, лечу, не сердитесь, Игорь. – Вероника взяла Ивашуру под руку. – Не хотелось бы пилотов беспокоить. – Пилотом пойду я. Постойте минуту, я предупрежу Михаила. Ивашура бегом отправился назад к штабному домику и вскоре вернулся. – Все, идемте. Они пошли к стоянке вертолетов, перебрасываясь на ходу ничего не значащими фразами. Ивашура первым залез в кабину, включил свет, прогревание и помог девушке подняться. Двигатель, застывший на морозе, долго не хотел просыпаться, фыркал, бурчал, тряс кабину, но все же завелся. Медленно закружились лопасти винтов, побежали веселей, и вертолет взлетел. – Я гляжу, все, что мне о вас говорили, сбывается, – сказала Вероника. – А что говорили? – Ивашура натянул на голову дугу с наушниками, поправил на голове ларингофон и выключил в кабине свет. – Ну, например, что вы все умеете и все знаете. – Снова преувеличение. Почему вы избрали профессию телекомментатора? Вам надо работать журналистом. – А я и так журналист, во всяком случае, три года назад окончила факультет журналистики МГУ. – Я так и знал, – с сарказмом сказал Ивашура. – Чего еще от вас можно было ожидать? Вероника рассмеялась. – С вами интересно, Игорь. Позвольте вопрос… – Женат ли я? Нет, пока не женат. – Ну вот. – Девушка с сожалением покачала головой. – Я думала, у вас есть чувство меры. – Простите, – быстро сказал Ивашура и коснулся руки соседки. – Это со мной бывает очень редко. Простили? – Я подумаю. Вертолет облетел Башню кругом, порывы ветра то и дело заставляли его крениться с боку на бок, и приходилось не столько смотреть вперед, сколько прилагать усилия, чтобы удержаться на сиденье. – Держитесь за меня, – предложил Ивашура. Сам он словно врос в пилотское кресло. Вероника подумала и приняла его предложение. Вертолет вошел в облака, кабину затрясло. – Выйдем вверх, тряска прекратится, – пообещал Ивашура. – Игорь, что будет… – Вероника помолчала. – Что, если Башня не остановит свой рост? Ивашура, казалось, увлекся управлением машиной и не слышал вопроса. Вертолет наконец пронзил облачный слой и оказался под темно-фиолетовым куполом с великолепным звездным узором. В пяти километрах от него парила угрюмая, светившаяся багровым накалом округлая гора Башни. |