Книга Бич времен, страница 74 – Василий Головачев

Дежурил Богаев. Он поздоровался с Ивашурой и снова поднес к губам микрофон, вызывая какого-то «Двенадцатого». Рядом разговаривали Старостин и Одинцов, развернув на столе карту района.

– Проспал, – виновато сказал Ивашура. – Со мной раньше такого не случалось.

– Это я не велел вас будить, – сказал Одинцов. – По моим данным, вы недосыпаете уже третий месяц.

– Не жалуюсь, – махнул рукой Ивашура. – Но, видимо, вы правы, отдых необходим.

– Я слышал, вы контактировали с пауками, – проговорил Старостин. – Есть результаты?

Ивашура поискал глазами Гаспаряна и Рузаева, но в штабе их не было.

– Я отдал магнитофонную кассету в лабораторию на анализ, но ответа пока нет. Но если даже пленка пуста, считаю, что эксперимент проведен не зря: паук выслушал меня. Причем у меня сложилось впечатление, что он не случайно остановился, разрезав сетку, он меня ждал. Когда я подошел, сетка была разрезана на две части и он в любую секунду мог убежать.

– Я не одобряю этого контакта. – Старостин мельком посмотрел на Ивашуру. – Как и Владлен Денисович Богаев. В основном из-за риска. Только что, сутки назад, у Башни погиб человек, и вы снова идете туда, без надежды на удачу, без надлежащей защиты.

– Мы уже говорили с Игорем Васильевичем на эту тему, – вмешался Одинцов. – Просто такие эксперименты нужно готовить тщательнее.

– К сожалению, времени у нас не остается, в том числе и на «контактерские» экспедиции. Башня начинает реально угрожать городу, последняя пульсация добавила к ее толщине почти два километра. До Жуковки осталось семь, до ближайшей деревни – два, до железной дороги – восемь километров. До газопровода – пять. Понимаете?

– Понимаю, – тихо ответил Ивашура. – Что вы предлагаете?

– Пока ничего. Решать надо, к сожалению, в такой момент, когда мы совершенно не имеем свободы выбора. Я понимаю, к чему вы клоните. Да, в сложившейся ситуации мы ничем не можем ответить Башне, кроме ракетного удара по ней. Предлагайте свои способы ее укрощения, причем как можно быстрей.

– А если оттуда ответят?

– Вы можете предложить другой способ? Мирный? Я проголосую за него двумя руками!

– Мирный – это контакт, попытку которого я сделал сегодня ночью! Но угроза городу действительно велика…

– Газопровод снова разорван, – вставил Одинцов. – В городах области имеются разрушения, а в Жуковке – жертвы среди неэвакуированного населения. По-моему, Игоря Васильевича не надо убеждать. Конечно, до нанесения удара еще далеко, и не исключено, что мы успеем к тому времени установить настоящий контакт с хозяевами Башни. По моим сведениям, некоторые ученые разработали – пока в теории – способы остановки роста Башни. Почему бы не применить их на практике?

– Я знаком с этими теориями, – поморщился Ивашура. – Но любое воздействие на Башню непредсказуемо, неизвестно, чем она ответит, особенно… на ракетный удар.

– Но ведь что-то делать надо! – рассердился Старостин. – Простите.

– А где остальные члены комиссии? – спросил Ивашура.

– Работают, – поднял спокойные глаза Одинцов. – Знакомятся с обстановкой в лабораториях, с имеющимися данными, с людьми. Завтра, наверное, соберем научный совет экспедиции, с тем чтобы выслушать предложения ученых. А пока что комиссия в шоке, если можно так выразиться. Более грандиозного явления никто из ее членов не видел, даже атомный взрыв не сравнится с Башней по масштабам и мощи, я не говорю уже – таинственности.

– Игорь, – позвал Богаев.

Ивашура извинился, подошел к переговорной панели.

– Михаил передает, что пауки снова начали ткать свою паутину, уже заткали всю насыпь у стены Башни. А ведь до пульсации еще далеко. – Богаев снял наушники и посмотрел на Ивашуру. Глаза у него были красные, под глазами набрякли мешки, лицо осунулось, пошло складками.

«Здорово сдал Владлен, – подумал Ивашура с состраданием. – Человеку под шестьдесят, давление, сердце – сколько можно держаться? А скажешь об этом прямо – обидится…»

Вслух же он сказал:

– Очевидно, пауки начинают строить защитный барьер, другого смысла в их строительстве нет.

– На, поговори с ним. – Богаев передал наушники Ивашуре, уступил место у панели. – Я пока разомнусь.

– Что там у тебя, Миша? – прижал трубку к уху Ивашура.

– Я нашел стык старой и новой стен Башни, – донесся голос Рузаева. – Высота – всего пять метров от вала. По расчетам, провал стены внутрь произойдет там в самое ближайшее время, слишком много разрывов и трещин. Если мы хотим прорваться внутрь, лучшего места и момента не найти.

Ивашура сделал два шага вперед и назад.

– Сколько времени в нашем распоряжении?

– Часа два-три.

– Возвращайся, будем готовиться.

– Туда? – подошел Одинцов, давая понять, что знает, о чем идет речь.

Ивашура оглянулся, но ни Богаева, ни Старостина в комнате не было – вышли подышать свежим воздухом.

– Есть шанс прорваться в Башню. В вашей власти остановить нас или…

– Помочь. Вы готовы?

– У нас есть два часа на подготовку. Пойдете с нами?

– Кто пойдет еще?

– Только эксперты моего отдела: Рузаев, Гаспарян.

– Плюс я да пара моих ребят. Этого будет достаточно.

Ивашура хотел было отвести кандидатуры «ребят», но посмотрел на затвердевшее лицо полковника и передумал. В конце концов, двое профессионалов охраны могли пригодиться при встрече с «десантниками» и внутри Башни.

Через три часа группа на вертолете прибыла к участку стены Башни, где намечался ее штурм. Вертолет сел на узкую полосу между стеной и начинавшейся «зоной ужасов» и тут же улетел обратно. Летчик был военный, поэтому спрашивать о цели полета не стал, хотя экипирована группа была как отряд космонавтов для выхода в космос: пятнистые спецкостюмы, шлемы с рациями, ранцы с НЗ, оружие – из арсеналов ФСБ плюс аппаратура – из арсеналов Центра.

«Ребята» Одинцова – спокойные, похожие друг на друга, майор и капитан, к заданию отнеслись серьезно и хладнокровно, не выдав своих чувств ни одним жестом. Одного звали Максим, второго Володя. И оба сразу привычно начали свою работу, прикрыв тыл группы.

– Что дальше? – спросил Одинцов, разглядывая нависающую над головой циклопическую стену Башни, испещренную узором трещин, дыр, ниш и выпуклостей. Хотя «зона ужасов» начиналась в полусотне метров от стены, ее влияние чувствовалось и здесь: казалось, воздух дрожит от неслышного гудения, земля стонет, а стена Башни клонится и вот-вот рухнет на голову.

Ивашура оглянулся на фургон от грузовичка, принесенный вертолетом. Фургон, конечно, не мог обеспечить надежную защиту группы, но внутри него были сиденья и обитые войлоком стены. Десантироваться в Башню предстояло в нем.