Онлайн книга «Белое безмолвие»
|
В итоге мы с Мингмой сели в центре; с другой стороны от него расположились Говард и Робби, а с моей стороны – Ванда и Марк. Рядом с Мингмой у меня всегда возникало такое чувство, будто он внимательно изучает нас, словно проводит какой-то антропологический эксперимент, причем до сих пор не может решить, удачный он или провальный. С первым пивом мы справились за считанные минуты, и Элвис принес нам еще по бутылке. – А тебе всегда хотелось подняться на Эверест, Мингма? – Нет. – Но ведь ты был там девять раз, если не ошибаюсь? – Да. Это хороший способ заработать деньги. Мне нужно поддерживать семью, своих сыновей. Возможно, пиво развязало ему язык, а может, он решил, что я не такой уж законченный придурок. Он рассказал мне, что его семья несколько десятков лет назад, когда он был еще ребенком, бежала из Тибета в Непал. Начинал он как Нгима, помощник повара, а потом поднялся вверх по карьерной лестнице. Он был единственным в семье, кто работал полный день, и поэтому все рассчитывали на него. «Совсем как Анг Цзеринг – тот шерп, который спас жизнь Джульет после смерти Уолтера», – подумал я. – Бывали у тебя когда-нибудь по-настоящему трудные клиенты? – Нет. Пиво ударило мне в голову, сделало болтливым. – Брось. Расскажи мне правду. Я буду молчать. Он пожал плечами. – Большинство людей славные. Иногда они говорят, что должны подняться на гору, хотя не могут этого сделать. Мы возвращаем их обратно. Тадеуш неплохо умеет это делать. – Тадеуш хороший босс? – Да. И хороший человек. Мы работали с ним раньше, на другой стороне, когда он был проводником. Очень справедливый, много платит. – А какая сторона тебе нравится больше – северная или южная? – Северная. Здесь нет ледопада Кхумбу. Он очень опасный, на нем погибло много шерпов. – Вы, ребята, верите в то, что все несчастья вызваны гневом горных духов, да? Он снова неопределенно пожал плечами. – Некоторые шерпы действительно верят. Дордже принимает меры предосторожности. Он разбрасывает чанне, что-то вроде риса, чтобы предотвратить лавины. На северной стороне не так плохо. – Но все равно опасно, верно? Столько людей погибло. – Да. – Можешь, конечно, не отвечать, Мингма, но почему шерпы не любят прикасаться к мертвым альпинистам? «Господи, Саймон. Где твоя деликатность?» Я задевал религиозные чувства и понимал это, но Мингма, похоже, не обиделся. – Лама должен прикоснуться к мертвому телу первым, Саймон. Если душу не направить к следующей жизни, она может разозлиться и потом отыграться на живых людях. – Что ты имеешь в виду – «отыграться»? – Принести им несчастье. Насколько я знаю, Эда никто не направлял к следующей жизни. Но если то, что говорит Мингма, правда, тогда весь мир переполнен призраками разгневанных мертвецов. – Отец моей матери живет в маленькой деревушке, и двери его дома расположены очень низко, чтобы злые духи не могли попасть внутрь. – Он постучал себя по лбу. – Они бьются о головой о притолоку. – Допустим, ты все-таки прикоснулся к трупу. Как тогда избавиться от разгневанного духа? – Идешь за благословением в монастырь. Пьешь горячий чай с маслом, просишь ламу провести обряд пуджа. Но тут речь не идет о том, чтобы причинить вред злому духу; это делается для того, чтобы направить его в хорошее место. Приятель Мингмы принес нам по третьей бутылке. Стоит ли мне продолжать копать в этом направлении? Другого такого шанса может и не представиться. – Я слышал, что в Лагере III в прошлом году погибли два альпиниста. Два парня из Украины. – В прошлом году много людей погибло. «Аккуратнее, Саймон». – Да. Но я слышал, что они до сих пор там. – Как? – Ну, их тела. – Иногда шерпам, которые провешивают веревки, платят за то, чтобы они сбросили трупы вниз по Восточному склону. В Лагере III нет тел. Ну вот. Выходит, Тьерри облажался. Меня захлестнуло сложное чувство, смятение и облегчение: «Даже если бы я захотел заснять их, ничего бы не вышло». – Думаю, нужно возвращаться в лагерь, – сказал Мингма. – Скоро стемнеет. Ванда, сидевшая рядом со мной, потянулась и зевнула, коснувшись моей руки. Она посмотрела на меня и улыбнулась. – Как сказать по-английски, что тебе тепло и удобно? – Уютно? – Точно. Мне уютно. Уютно было не только ей. Разомлевшие в тепле очага Робби и Говард развалились на своих подушках, закрыв глаза. Наконец-то воцарился мир. – Мингма говорит, нам пора возвращаться. – И только тут я заметил, что место рядом с ней пустует. – А где Марк? – Пошел в туалет. – Пойду найду его. Я затосковал о тепле палатки в ту же секунду, как только вышел на улицу и ветер ударил мне в лицо. Небо темнело, и туристы, хрустя щебнем, двинулись через морену снимать золотистое сияние, затухающее над гребнем вершины. Я пошел по забросанной мусором тропе к туалетному блоку – кирпичному строению, примостившемуся над открытой выгребной ямой. Рядом с ним, голова к голове, стояли две тени, и одна из них была в желтой куртке. – Марк! Он помахал мне рукой. – Иду! Пока он шел ко мне, я отвернулся, чтобы полюбоваться вершиной: «Через неделю ты можешь оказаться там, Сай. Прямо там, наверху». Есть в Лагере III украинцы или нет их, я все равно сделаю это. А для сайта мы составим другой план. Марк похлопал себя по животу. – Проблемы с желудком. Я задержал вас, ребята? – Нет. Кстати, а с кем ты там говорил? – В смысле? – Он отвернулся, чтобы прокашляться. – Когда? – Там, перед сортиром. Он как-то странно взглянул на меня. – Ни с кем. Каменистая почва у меня под ногами пошатнулась. Рядом с ним определенно кто-то был. Может быть, просто турист или отбившийся от группы путешественник. Ты же не дурак, сам понимаешь, что тут к чему. – А почему у твоей мамы здесь нет памятной таблички, Марк? – Думаю, отец был против этого. Мне кажется, он боялся, что, если появится табличка, я однажды обязательно захочу к ней съездить. – Но ведь сейчас ты зашел намного дальше, чем в базовый лагерь. – Да. Думаю, он… Марк закашлялся так сильно, что согнулся пополам. С моей точки зрения, это очень напоминало тот звук, похожий на рычание неисправной газонокосилки, который издавал заболевший турист. |