Книга Армас. Зона надежды, страница 24 – Юлия Венедиктова

Не спрашиваю. Не буди лихо, пока оно тихо.

Объект открывает не сразу. Волосы вороньим гнездом, глаза осоловелые.

На нем футболка с Симпсонами и штаны горчичного цвета. Если бы я не была его другом, назвала бы этот цвет по-другому. Впрочем, какая разница, в чем человек ходит дома.

Долго трет глаза и моргает, приглядываясь к моему спутнику.

– Напоминаю. Это Матвеев Николай Григорьевич, две тысячи третьего года рождения.

– …Рост сто пятьдесят два сантиметра, телосложение худощавое. Помню, помню. Не один час медитировал на ориентировку. Просто не ожидал увидеть вас вместе снова.

Бегунок отводит глаза и чешет затылок.

– Привыкай! – восклицаю я и снова хлопаю Колю по плечу.

Он закашливается и протягивает Объекту руку.

– Очень рад! – улыбается Объект.

Бас у него, как у разбуженного среди зимы медвежонка.

– Долго спишь, дружище!

– Выполняю указания Суворова.

– Кстати, вот, возьми.

Протягиваю паспорт. Весь вечер оттирала его от земли, грязи и переселяла муравьев в горшок с фиалками. Но Санькино лицо так и осталось зеленоватым.

– Агата! Спасибо!

Обхватывает меня руками, и я чувствую запах печенья от его пижамы.

– Не ожидал уже увидеть его в целости и сохранности.

– Почти в целости. В графе «семейное положение» приписала: «Женат на отряде „Армас“».

– Эээ… Это, конечно, правда… Судорожно ищет нужную страничку.

– Да шучу, расслабься.

– Я так и понял. Спасибо гигантское, что нашла. Я уж думал, пойду новый паспорт получать, новым именем назовусь. Каким-нибудь редким, экзотическим.

– Авраам! – выпаливаю я.

Объект устремляет взгляд поверх моей головы и прищуривается.

– Авраам, Авраам… А что, было бы интересно.

– Нет уж! Ходить тебе Сашкой Объектом до конца дней. Можешь дать нам адрес Коваленок? Вова и Аня, которые потерялись первого июня.

– Не знаю. Сейчас позвоню Ольге. Ой, может, в гости зайдете?

Спохватился.

– Нет, спасибо. Мы у порога.

Уходит в квартиру и через три минуты возвращается с бумажкой.

– Близко! Всего через три квартала. Надо будет и мне к ним заглянуть.

– Спасибо. – Моя очередь благодарить.

– А может, вы кушать хотите? Я еще не завтракал.

Коля отрицательно машет головой:

– Мама откармливает, как гуся на Рождество.

Это первые слова, которые он произносит при Объекте. Сашка удивляется и смотрит на мальчишку заинтересованно. Наверное, прикидывает, когда зайти к нему в гости. То есть не к нему, а к его хлебосольной маме.

– Мы лучше пойдем, – говорю я.

Уже у лавочек во дворе он догоняет нас.

– Стой, Агата! Ты подумала насчет завтра?

– Нет. Еще думаю.

Вообще-то я твердо решила не ходить. Что я там забыла? Что за праздник – день города? Шум, салют, винтажный исполнитель в подарок.

Заходим в магазинчик, расположенный в доме Объекта. Покупаю килограмм шоколадных вафель и два килограмма пряников, тоже шоколадных, моих любимых. Не себе, конечно, беру. Но в гостях лучше всего есть то, что любишь сам.

– Смотри! – восклицает Коля. – Кукурузные палочки! Сто лет не ел.

Я, признаться, тоже. Вроде, это детская еда.

– Хочешь? – неуверенно спрашиваю.

Сколько стоят эти дурацкие палочки? Надеюсь, дешево. Коля роется в карманах и покупает два большущих пакета. Точно дешевые.

На всякий случай говорю:

– Покажи, пожалуйста, телефон.

Достает новенький, с сенсорным экраном.

– Думаешь, что продал уже? – смеется он. – Мне карманные деньги тоже дают.

– Нет, просто интересуюсь телефонами.

Вру. И правда боялась, что телефон уже ушел к барыгам и мистер Матвеев растрачивает добытое.

Мы идем по улице неторопливо, прячась от солнца в тени. Иногда мы с Объектом ходим в гости к бывшим потеряшкам. Мне интересно, что бывает после. После того, когда стало страшно. Опасно. После того, как ты себя уже похоронил. А чудо происходит.

– Тебе не жарко? – спрашивает Коля.

Он положил пакет палочек себе на голову.

– Жарко.

– Тогда почему не снимешь кофту?

Я приспускаю кофту с плеч. К счастью, синяки на сгибах локтей почти прошли.

– Ты наркоманка, – ахает он, чешет лоб, моргает глазами и морщит нос.

Просто нервный тик какой-то. Успокою малыша.

– Нет. Я сбежала из больницы.

Сказать ему правду несложно. Не то что некоторым другим.

На Колином лице расплывается удивленная улыбка:

– Так мы с тобой одной крови?!

– Точно. Я бегу из больницы, ты – из дома.

Сворачиваем направо. Дом Вовы и Ани в трехстах метрах.

– Ты часто ходишь к ним в гости? К тем, кто нашелся?

– Редко. Хотелось бы чаще, но нет возможности. К тому же не думаю, что им приятно меня видеть. Если прогонят, не обижусь.

Живут Коваленки на первом этаже. Я давлю на звонок, а Николай шаркает ногами и вытирает нос рукавом. Прихорашивается.

Дверь открывает пухлая симпатичная женщина – мама. Вспоминаю, что ее увезли в больницу в тот день. Хорошо, что все обошлось.

– Здравствуйте, вы из «Армаса», да? Проходите!

Толкаемся в тесной прихожей, вежливо раскланиваемся.

– Ваши к нам теперь часто заглядывают. Проходите, дети в зале. Кушать будете? Хоть чаю налью.

Зал – небольшая комната со светлыми коврами на стене и полу. Я наступаю на маленькую машинку и морщусь. Вова уткнулся носом в компьютерный монитор, белочка Аня валяется на диване с яркой книжкой.

– Привет, я Агата.

– Коля, – говорит Коля и закашливается.

Я улыбаюсь и трогаю его лоб. Тьфу, совсем как Объект.

Коваленки мигом бросают все дела и разглядывают нас.

– А я тебя помню, – говорит Аня. – Ты была там, в лесу.

И миленькое личико темнеет.