Книга Шестерка воронов, страница 116 – Ли Бардуго

– Матиас прав, – сказал Уайлен. – Мы должны обдумать, что делать дальше.

– Нет никакого «дальше», – рявкнул Каз. Ван Эк об этом позаботится. Они не смогут вернуться в Клепку или попросить помощи у Пера Хаскеля и Отбросов. Купец будет наблюдать и ждать момента для атаки. Он превратит Бочку, дом Каза, его маленькое королевство во вражескую территорию.

– Джеспер совершил ошибку, – продолжил Уайлен. – Глупую ошибку, но он не собирался никого предавать.

Каз отошел от них, пытаясь привести мысли в порядок. Он знал, что Джеспер сам не осознавал, что творил, но он также понимал, что никогда больше не сможет ему доверять. И, возможно, он не рассказывал ему о Уайлене, потому что хотел немного его наказать.

Через пару часов, когда они не выйдут на связь, Шпект приплывет за ними на баркасе. Сейчас не было ничего, кроме гладкого серого неба и мертвых скал этой жалкой пародии на остров. И еще не было Инеж. Казу захотелось кого-то ударить. Или чтобы кто-то ударил его.

Он посмотрел на тех, кто остался от его команды. Ротти все еще барахтался среди обломков лодки. Джеспер сидел, облокотившись на колени и подперев руками голову, а Уайлен с чужим лицом успокаивал его. Матиас глядел на воду в направлении Хеллгейта, как каменный страж. Если Каз был их лидером, то Инеж была магнитом, который притягивал их всех всякий раз, когда казалось, что они вот-вот разойдутся в разные стороны.

Нина замаскировала его татуировку с вороном и кубком, прежде чем они вошли в Ледовый Двор, но он и близко не подпустил ее к букве «Р» на бицепсе. Парень коснулся пальцами в перчатке места, где его рукав прикрывал эту метку. Сам того не осознавая, он позволил Казу Ритвельду вернуться. Он не знал, началось ли это с ранения Инеж, или с той отвратительной поездки в тюремном фургоне, но каким-то образом он позволил этому случиться, и это дорого ему стоило.

Но это не значит, что он допустит, чтобы какой-то лживый торговец обыграл его.

Каз посмотрел на юг, в сторону кеттердамских гаваней. На задворках его разума зашевелилась мысль, начала зудеть, тонко намекать. Это сложно было назвать планом, но однажды она может им стать. Бреккер уже видел, каким он будет – невозможным, абсурдным и требующим серьезных денег.

– Он что-то затевает, – пробормотал Джеспер.

– Определенно, – согласился Уайлен.

Матиас скрестил руки.

– Копаешься в своем мешке фокусов, демжин?

Каз сжал пальцы в перчатках. Как выжить в Бочке? Когда у тебя отнимают все, ты обращаешь ничто в нечто.

– Я придумаю новый трюк, – сказал Бреккер. – Такой, какой Ван Эк никогда не забудет. – Он повернулся к остальным. Он бы отправился за Инеж в одиночку, если бы мог, но даже ему такое не по силам. – Мне понадобится подходящая команда.

Уайлен поднялся на ноги.

– За Призрака!

Джеспер тоже встал, все еще не встречаясь взглядом с Казом.

– За Инеж, – тихо произнес он.

Матиас коротко кивнул.

Инеж хотела, чтобы Каз стал лучше, благородным вором. Но такому здесь не место. Такой парень умер бы от голода в каком-нибудь переулке. Такой парень не смог бы вернуть ее.

«Я получу свои деньги, – поклялся Бреккер. – И верну свою девушку». Инеж никогда не будет по-настоящему его, но он найдет способ подарить ей свободу, которую так долго обещал.

Грязные Руки готов выполнять грубую работу.

46. Пекка

Пекка Роллинс засунул щепотку юрды за щеку и откинулся на спинку кресла, чтобы осмотреть оборванную команду, которую Доути привел в его кабинет. Роллинс жил над «Изумрудным дворцом», в огромных апартаментах из нескольких комнат. Каждый их дюйм был покрыт позолотой и зеленым бархатом. Он любил блеск во всем – в одежде, в друзьях, в женщинах.

Дети, стоящие перед ним, были полной противоположностью окружавшему его шику. На них были костюмы героев «Зверской Комедии», но никто не мог войти в его офис, не показав лицо, так что маски пришлось снять. Некоторых из них он узнал. Однажды он хотел завербовать сердцебитку Нину Зеник, но теперь она выглядела так, словно не протянет и месяца – сплошные торчащие кости, темные впадины и дрожащие руки. Похоже, он избежал плохой инвестиции. Она держалась за высокого фьерданца с бритой головой и холодными голубыми глазами. Он был огромным – скорее всего, бывший военный. Такие крупные мышцы ему бы пригодились. И где только Бреккер откопал этих людей?

Парень рядом с ними был шуханцем, но выглядел слишком юным, чтобы оказаться ученым, за которым они все так гонялись. Кроме того, Грязные Руки ни за что бы не привел такой подарок в «Изумрудный дворец». Ну и, конечно, Роллинс знал Джеспера Фахи. Стрелок наделал безумное количество долгов почти в каждом игорном доме Восточного Обруча. Его болтливость помогла Роллинсу выведать, что Бреккер отправляется с командой во Фьерду. Пришлось немного покопаться и дать кучу взяток, но в итоге он выудил информацию о том, когда и откуда они отплывают – информация оказалась ложной. Бреккер был на шаг впереди него и Грошовых Львов. В конце концов этому канальному крысенышу удалось добраться до Ледового Двора.

Хотя в этом были и свои плюсы. Если бы не Каз Бреккер, Роллинс все так же сидел бы в камере этой чертовой фьерданской тюрьмы, ожидая следующей серии пыток – или, возможно, висел бы на пике кольцевой стены.

Когда Бреккер взломал замок на двери его камеры, Роллинс даже не знал, спасет он его, или убьет. Он много слышал о Грязных Руках с тех пор, как тот занял видное место среди Отбросов, – жалкой группке, которую Пер Хаскель звал бандой, – и они встречались пару раз в Бочке. Парень взялся из ниоткуда и постоянно приносил неприятности. Но он все еще был обычным лейтенантом, не генералом, просто терьером, покусывающим лодыжки Роллинса.

– Ну, здравствуй, Бреккер, – сказал Роллинс. – Пришел позлорадствовать?

– Не совсем. Ты меня знаешь?

Роллинс пожал плечами.

– Конечно. Ты – маленький негодник, который постоянно крадет у меня клиентов.

Выражение, мелькнувшее на лице парня, заставило Роллинса опешить. Это была ненависть – чистая, черная, давно закипевшая. «Что я сделал этому мелкому выскочке?» Но через секунду это выражение исчезло, и Роллинс задумался, а не привиделось ли это ему.

– Чего ты хочешь, Бреккер?

– Ты хочешь, чтобы я отдал тебе двести тысяч крюге? И что я получу за этот щедрый жест?

Бреккер сжал челюсть.

– Мою долю в «Клубе Воронов» и Пятой гавани.

Роллинс выпрямился.

– Ты продаешь свою долю?

– Да. А за дополнительные сто тысяч добавлю оригинал Де Каппеля.

Мужчина откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы.

– Ты ведь понимаешь, что этого недостаточно для войны с Торговым советом?