Онлайн книга «Самая длинная ночь в году»
|
— Алсапов, — недовольно покачал головой военный министр. — По-моему, верить этому роду — дурной тон. — Однако Радомировы им верят уже несколько сотен лет. И пока не обманулись. Подошедший слуга налил им еще коньяку — и вельможи продолжили разговор. — А что вы скажете про Волкова? — усмехнулся в густые усы граф Морозов. — Увы… — развел руками князь. — К сожалению, ничего хорошего. У него — последнее предупреждение от государя-императора. Еще одна попойка с дебошем — и он будет отлучен от двора. В прошлый раз только мое заступничество — каюсь — помогло ему этого избежать. — Все знают, что вы с его отцом большие приятели… Князь Андрей кивнул. — Эх… Вот вы с его величеством в их возрасте… — проворчал военный министр. — Под вашим руководством войну выигрывали, — поддержал его Великий князь, чувствуя себя… просто старым. — Хоть при деле были, — усмехнулся Морозов. — М-да… Кстати. — Андрей Николаевич вспомнил, что так и не обговорил с военным министром вопрос, который его волновал. — Надо усилить работу с кадетами в военных академиях. Как-то молодые люди… разболтались. — Если вы о покушении, то мы провели тщательную проверку. — И что она дала? Граф поморщился: — Они совсем не понимают слов «завтра» и «будущее». Усмехаются, когда им говорят, что они испортят себе жизнь. Отеческие наставления вызывают лишь насмешку. А физические наказания отменили! — Понятно, — кивнул Великий князь. — Увеличим нагрузку, чтобы некогда было думы разные выдумывать. Так же посоветуем поступить в гражданских учебных заведениях. Музыка опять стихла — и до них снова донеслось щебетание придворных. — Вы знаете, — радостно говорила молоденькая фрейлина — из новеньких. — А над женой генерала Лютаева мы все-таки подшутили! — И как — розыгрыш удался? — спросила у нее графиня Снегирева. — Шутите? Когда он получил грамоту величайшего рогоносца, да еще и с намеком, чьей любовницей является его обожаемая супруга… Он был вне себя… — А она что… правда с императором? — Нет, конечно… Она столь провинциальна, что любит своего мужа. Счастливый, нежный, звонкий смех утонул в беззаботной музыке. И снова закружились пары — юбки, туфельки, прически, мундиры, усы, бакенбарды, перчатки, эполеты, веера. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз… — Вы знаете, что мой подчиненный подал рапорт — и отбыл в свое поместье, — негромко сказал граф Морозов. — Вот, значит, кому я обязан тому, что толковый человек покинул свой пост. — Надеюсь, он не поверил во весь этот бред, — тихо сказал князь Радомиров, который был самой первой жертвой подобных увеселений. — Не знаю как к студентам, — прорычал военный министр, — а вот к этим бездельникам я бы метод физического воздействия применил! Великий князь лишь пожал плечами. Идею подобных розыгрышей подала императрица. Собственной персоной. И для своего первого развлечения она выбрала его, Великого князя Радомирова, двоюродного брата ее мужа. До этого он относился к ее величеству безучастно, хотя и с некоей долей уважения. Но однажды, года три назад, к нему в кабинет в Министерстве явилась смущенная и негодующая девица — из новых придворных дам ее величества. Кстати говоря, девица эта ему как раз нравилась. Она общалась со всеми, умудряясь глупо не хихикать… И в тот раз она не хихикала. Она была в странном настроении — смеси негодования и смущения. Добилась приема. Кинула ему на стол официальный бланк Министерства. — И что это значит? — прошипела она. Князь с интересом взял бумагу и прочитал. Приказ фрейлине ее Величества, урожденной княжне Льдовой, приступить к обязанностям любовницы Великого князя Радомирова. Он поднял глаза. Его недоуменный взгляд столкнулся с ее возмущенным. — Какая гадость, — неторопливо протянул он. — Надеюсь, вы не решили, что я имею к этому хоть какое-то отношение? Девица потупилась. — Единственно, что мне интересно, как эти… шутники раздобыли мой незаполненный министерский бланк. Потом они с княжной Льдовой — и ее женихом, пришлось и его посвящать в интригу — затеяли целое расследование. — Зачем? — спросил он у императрицы, когда все узнал. Придворные, которые в этом участвовали, были уже отлучены от двора. — Скучно, — отвечала она ему. Ей было скучно. А идиотская идея прижилась… Он дернул щекой, представляя в роли жертвы розыгрыша Иру. Или его в роли генерала, получившего письмо об измене… И вот что ему теперь делать? Он привязался. Он — надо, наконец, признаться самому себе — полюбил… Соблазнить ее — и сделать своей любовницей — не позволяла совесть. Женой… Да… Женой Великого князя Радомирова — наверное, здравый смысл. И любовь к ней… Самое мудрое, что он мог сделать, — это оставить девочку в покое… Тут он представил, что не подойдет к ней больше, не заговорит. Что в ее серых глазах поселится тоска. Или ненависть к нему — если обставить прощание как положено, с привлечением его как бы новой пассии… — Прошу прощения, ваша светлость, — обратился он к графу Морозову, который тоже задумался о чем-то своем. — Но мне придется вас покинуть. И… князь Радомиров сбежал с бала. Ничего, пару часов они тут точно без него обойдутся. В свой дворец — переодеться — он же не сможет появиться перед ней в белоснежной парадной форме с золотыми аксельбантами и россыпью орденов. Придется переодевать. А еще надо отнести поесть — наверняка она забыла. Так он и появился в госпитале — в обычном черном кителе без знаков отличия и с корзинкой, полной еды. — Чем мы можем вам помочь? — привстала навстречу целительница, увидев форму. — У вас что-то случилось? — Понимаете, — обратился он к ней. — Я бы хотел увидеть Ирину Алексеевну Иевлеву. Она сегодня дежурит. — Вам ее вызвать? — Не нужно. Я не болен. Просто осенью… Она мне спасла жизнь. Я бы хотел поздравить ее с праздником. — Вообще-то не положено… — Пожалуйста. — Ладно, проходите, — во взгляде читалось и одобрение, и интерес, — только тихонько. Вас проводить? — Я знаю, куда идти, — он отрицательно покачал головой. Действительно, сразу как узнал, где работает Ира, тщательно изучил план здания. Пути подхода, отхода. Эвакуации… И где находится ординаторская отделения травматологии, ему было тоже известно. Он тихонько постучал. — Открыто, — раздался ее голос. — Ирина Алексеевна! Добрый вечер. |