
Онлайн книга «Боевой друг. Дай лапу мне!»
Выслушав Канте, Бантес Гарас сказал: — Я понимаю, что комиссия должна включать и представителей местного руководства, но на самом полигоне попрошу не вмешиваться в наши действия. Задача нам понятна, мы возьмем пробы грунта и проведем экспертизу. — Вы должны успеть дать результаты до вечера сегодняшнего дня, — сказал Канте. — Мы сделаем это раньше, если нам не будут мешать, — заявил Гарас, улыбнулся и добавил: — Нам часто приходится проводить экспертизы. Флора и фауна Суринама таковы, что отравлений разного вида случается очень много. Да еще и человеческий фактор!.. Опыт у нас большой. — Вы повезете образцы грунта в лабораторию? — Только в том случае, если не сможем провести экспертизу на оборудовании, установленном в автобусе. — Тогда с вами в Парамарибо поеду я, — сказал Канте. — Да хоть все руководство вашего объекта. Ничего не имею против. — Отлично, тогда давайте приступим. — Мне нужна схема участка, который придется обследовать. Канте передал ему лист бумаги. Гарас указал на жирные точки, поставленные на документе, и спросил: — Это мины? Канте улыбнулся и пояснил: — Это места закладки имитационных мин. Они извлечены из грунта. Полоса, которую вам предстоит обследовать, совершенно безопасна. — Мы должны проверить только одну полосу? — Проверьте весь участок. Он тоже полностью безопасен. — Хорошо. Мы готовы, — сказал Гарас, свернул схему и положил в карман. — Тогда вперед? Комиссия прошла к участку. За ней потянулись члены жюри и команд. Всем хотелось посмотреть на работу суринамских специалистов. Действовали они профессионально, основательно, не спеша. По схеме подходили к небольшим ямам, местам закладки имитационных мин, специальной лопаткой брали грунт, клали в пустые пакеты, помеченные номерами, складывали в чемодан. Эксперты прошли более половины участка и остановились. Луис Мегуани достал какой-то прибор и сканировал четыре места закладки. Канте хотел подойти к ним, поинтересоваться, зачем это надо, но Гарас остановил его движением руки и заявил: — Господин комиссар, я просил не мешать нам! — Я всего лишь хотел узнать, что вы измеряете. — Позже я все объясню, — ответил Гарас. Больше специалисты прибор не применяли. Обследование участка заняло почти два часа. Специалисты дошли до промежуточного финиша, обозначенного межой. Гарас повернулся к Канте и спросил: — Это конец участка? — Да, — ответил комиссар. — Хорошо. Значит, работу на месте мы закончили. Суринамцы двинулись к стартовой площадке. За ними шагали члены комиссии. У микроавтобуса Гарас обернулся к Канте и заявил: — Мы начинаем экспертизу. Просьба прежняя: не отвлекать и не мешать. — Одно замечание, доктор, — сказал Канте. — Да? — Мне нужен подробный, полный отчет на английском языке. Если вам нужен переводчик… Гарас прервал комиссара: — Господин Канте, мы неплохо говорим по-английски, умеем и писать на этом языке. Естественно, мы составим полный отчет прямо здесь или в своей лаборатории, расположенной в столице. — Хорошо. Гарас поднялся в салон, закрылся там. Изнутри донесся какой-то шелест. Водитель микроавтобуса включил кондиционер. Иначе внутри можно было зажариться. Термометры с утра показывали тридцать четыре градуса. Канте повернулся к Суну и Ридсону. — Прошу вас, господа, в столовую, а затем в мой кабинет. Будем ждать результатов экспертизы. К Серданову, стоявшему среди подчиненных, подошел полковник Хукес: — Приветствую, Леонид. — Привет, Вильям. — Как тебе работа суринамцев? — Что можно сказать о ней? Взяли грунт, что-то просканировали. Я не могу оценить их работу. Надеюсь, они знают свое дело. — Интересно, смогут ли они провести экспертизу в машине или все же повезут грунт в Парбо? — А какая разница, Вильям? Результаты в любом случае должны быть сегодня. — Справятся ли? — Посмотрим. — Выпить не хочешь? У меня отличный виски. — Нет, на службе не пью. — Да какая служба. У нас сегодня получается выходной. — На службе нет выходных дней. — Так у вас заведено? — А у вас по-другому? — У нас по-другому. — Извини, Вильям, мне надо к себе в отсек. — Да, конечно. Ты должен узнать, вылетел ли борт с резервной группой. — По-моему, ты лезешь не в свое дело. Тебе так не кажется? — Да брось, Леонид. Мы же не враги, всего лишь соперники, участвующие в соревновании. — Тем не менее. — Хорошо. Не смею мешать. Серданов и остальные члены российской команды вернулись в модуль. Фельдшер доложил командиру, что состояние собак прежнее, без особых изменений. — Надо немного потерпеть. Капитан Бережная — превосходный врач. К тому же она сможет взять анализы, определить, чем отравились собаки, и провести эффективное лечение, — проговорил Серданов. — Да парни и так ухаживают за своими питомцами как за малыми детьми, упрашивают их потерпеть. Собаки понимают их, держатся. — Так и должно быть. Продолжай наблюдение и процедуры, назначенные Бережной. — Да, товарищ полковник. Серданов прошел в кабинет, хотел снять браслет — дистанционный сигнализатор включения спутниковой станции, а тот вдруг завибрировал. Полковник снял трубку: — Серданов на связи! — Генерал Адаксин. Доброе утро, Леонид Андреевич. — У нас десять ноль две. Уже день. — Надеюсь, он добрый? — В общем, да. Состояние собак по-прежнему стабильно тяжелое, с признаками незначительного улучшения. — Это уже хорошо. Я говорил с Бережной. Она сказала, что если животные не погибли в первые двенадцать часов, то вероятность излечения составляет практически сто процентов. Вопрос в том, смогут ли они и дальше работать. — Не смогут, отправим на заслуженный отдых. — Не хотелось бы. Ладно, что по комиссии? — Спецы только что закончили сбор грунта с мест закладки, закрылись в передвижной лаборатории. |