Книга Тени прошлого. Расплата, страница 61 – Александр Тамоников

Павар подошел к нему. Бегри сидел в углу и засовывал кишки в разорванный живот. Глаза его вылезали из орбит. В них горели безумие и боль. Рот был открыт. Из него вытекала кровь. Павар выстрелил в голову албанцу.

Хазани подошел к нему и спросил:

— Отмучился?

— Я чего-то не понимаю, Муштак. Почему этот одаренный человек, албанец, пошел в наркобизнес? Со своими мозгами он мог бы лечить людей, делать новые лекарства, но создал эфан.

Муштак вздохнул и проговорил:

— Во всем виноваты деньги, Бакир. Здесь он наверняка зарабатывал очень хорошо. А что ему светило в Албании, на мирном, так сказать, поприще? Трудился бы, сделал бы чудо-препарат против рака, а кто-то из друзей или начальства присвоил бы это изобретение. Либо его вообще не признали бы. А тут ему дали все для работы. Уверен, он не понимал до конца, что делает. Но заслужил смерть и получил ее. Но почему все-таки агент не предупредил нас о лаборатории?

— Так мы сами знали, что она есть и в ней три человека.

— Да, но по боевикам Исмаила, по начальству он все в подробностях расписал, а о химиках этих долбаных и словом не обмолвился. Нет, что-то здесь не так. А ну-ка свяжись с ним. Пусть выйдет к нам.

— Надо ли, Бакир?

— Надо. Я не успокоюсь, пока не узнаю причину молчания агента. А если НДБ ведет с нами двойную игру?

— Табрай…

Павар прервал Хазани:

— Не говори о тесте. Его тоже могут использовать втемную. За столом сидят очень крупные игроки.

— Ты не должен выдать его. Он не согласится на контакт с тобой.

— А с тобой?

— Мы договаривались лишь о связи.

— Так связывайся, чего гадать.

Хазани покачал головой, вызвал агента.

— Слушаю тебя, Воин, — ответил тот.

— Пара вопросов, Друг.

— Давай.

— Ты в порядке?

— В полном, не считая пулевого ранения в мягкие ткани ноги.

— Ты ранен?

— А как еще мне отмазаться, когда пойдет разборка по поводу ликвидации завода в Гаране? По стольким трупам?

— Значит, это ты сам выстрелил себе в ногу?

— Да, но из оружия, которое при заводе не числилось. Это пустяки. Тебя еще что-то интересует?

— Да. Нас едва не завалил один из ассистентов Бегри. Как ты объяснишь, что не предупредил нас о том, что лаборанты вооружены и могут оказать сопротивление?

Сафаль вздохнул и сказал:

— Я думал, это пройдет незамеченным.

— Ты думал? Значит, специально не дал мне информацию по лаборатории?

— Клянусь, не знал, что у ассистента есть оружие. Скорее всего оно было занесено в лабораторию тайно. Возможно, это сделал Исмаил, который довольно часто общался с ассистентами.

— Ладно, этого ты не знал, но насчет Исмаила предупредить мог? Тем более что тот крутился около ассистентов?

— Мог. В общем, Воин, я имел задачу не только самому уйти из-под удара, но и вывести из-под него Бегри. Таково было распоряжение майора. Для чего он ему нужен, не знаю. Я попытался это сделать. Хотел вывести химика из лаборатории, но не успел. Вернее, албанец задержался. При ассистентах я ему об опасности по понятным причинам сказать не мог. А когда он освободился, вы начали штурм. Я ушел, Бегри остался. Если бы мне заранее удалось увести албанца из лаборатории, то вы имели бы информацию по ней. Позже связаться с вами я не имел возможности. Ваша станция была переведена в режим передачи.

— Да ты что? А как же я?.. Шайтан, я мог тебя вызвать, а ты меня нет!

— Именно так. Извини, что невольно подставил вас. Теперь уходите. Чем быстрее вы отойдете от Гарана, тем больше будете иметь шансов благополучно добраться до Кабула. И не ищи меня, не найдешь. Все, связь прекращаю. — Агент выключил спутниковую станцию.

Павар все слышал, сплюнул на пол и заявил:

— Ну и черт с ним. Нам нет никакого дела до интереса этого майора из НДБ. Уходим!

Павар подал сигнал, и его люди вышли с территории завода. Они шагали осторожно, держа на прицеле ближайшие дома кишлака. Но Гаран словно вымер. Это было на руку бойцам Павара.

По пути Хазани открыл ворота склада и бросил внутрь последние две гранаты. Хотя это было уже неважно. Завод теперь долго не начнет работать, если будет вообще.

Подгруппа Павара загрузилась в пикап. За руль сел Хазани, развернул «Ниссан». Сзади устроился знаток местности Ахмад Рубай.

— Давай, Муштак, по дороге, по которой прибыли. Где свернуть вправо, я скажу. Держи скорость километров в сорок. Иначе можем пропустить поворот, — сказал он.

— А как найдет поворот Файдар со своими людьми?

— Я объясню.

Павар включил обычную станцию дальнего действия:

— Тридцать третий, здесь Дубрава.

— На связи, — ответил Файдар.

— Вы где?

— Прошли тридцать километров от бывшей перевалочной базы. Пока полет нормальный.

— Понял. Вам надо свернуть в ущелье, по которому на Гаран выходили мы.

— Погоди. Вы уже закончили?

— Да. Объект уничтожен.

— Отлично.

— Так вот, уйти в ущелье, затем на серпантин. Погоди-ка. — Павар взглянул на Рубая.

Тот сказал:

— Повернуть налево и дойти до поворота направо, где мы на кустарнике оставим ориентир — платок. Далее по единственной дороге на Дамир.

Павар передал Файдару инструкции Рубая и спросил:

— Ты все понял, Тридцать третий?

— Да. Неясно только, куда двигать после Дамира.

— Мы дождемся вас, не доезжая кишлака.

Не забудь захватить ориентир.

— Мог бы и не говорить.

— До связи.

— До встречи.

Павар отключил «DR-90» и сказал Хазани:

— Пока все идет нормально.

Следуя распоряжению Павара, Муштак вывел «Ниссан» в ущелье, прошел до серпантина, одолел перевал и двинулся по маршруту, уточненному Ахмадом Рубаем. В 14.10 подгруппы встретились у кишлака Дамир. Бойцы обнялись.

— Странно, столько времени после работы на объектах прошло, а американской авиации не видно, — заявил Файдар. — Янки должны бы обеспокоиться отсутствием связи с «вертушкой» полковника Бенсона.

— Я думаю, Видад, что Райли Бенсон прикрыл вылет к Капуру своими полномочиями либо указал, что берет вертолет как минимум на сутки, — ответил Павар. — Он наверняка хотел посмотреть, как его груз будет доставлен в Таджикистан. А переправа назначена на завтрашнюю ночь. Так что отсутствие поиска вполне объяснимо. Через сутки на базе в Баграме поднимется изрядный шум. Но сегодня, как мне кажется, ничего не будет.