Онлайн книга «Кофейные истории»
|
Мне одиннадцать лет, и пока еще я могу разъезжать с леди Милдред по всей Аксонии, навещая ее друзей и знакомых. Обычно поездки приносят только радость… Но сейчас я прячусь за портьерой и ужасно, ужасно боюсь выдать себя даже вздохом. Маленькой девочке нельзя находиться в библиотеке у герцога, но играть с младшими детьми, да к тому же мальчишками, так скучно… А теперь сюда пришли эти и ругаются. – Стеф, ты и впрямь думаешь, что эти ублюдки – твои д-дети? Да они похожи на тебя не б-больше, чем на твою обожаемую Абигейл! Наверняка она нагуляла их на стороне. – Глупости. Зачем бы Абигейл меня обманывать? Да, мальчики не похожи ни на меня, ни даже на родственников по моей линии. Разве что на кузину Мод. Но я доверяю Абигейл… и, в любом случае, это ее дети. Уж в этом сомневаться не приходится. Грохот. На пол сыплются книги. – И ты г-готов передать титул тому, в ком нет твоей к-крови? Что бы сказал наш отец, если б-бы титул перешел к б-безродным п-поросятам? Он д-должен передаваться по крови, иначе это… воровство! Да, воровство! – Ты переходишь всякие границы. – Я всего лишь забочусь… – Позаботься о себе – умолкни. Иначе я за себя не отвечаю. – Т-ты не можешь… – Могу. У тебя есть два дня, чтобы покинуть мой дом. И минута, чтобы выйти из этой библиотеки. – Но… – Полминуты. Ты и так злоупотребил моим терпением. Хлопает дверь. Коленки у меня начинают дрожать, но я вздергиваю подбородок – как бабушка. Если страшно – улыбайся, Гинни. Всегда улыбайся. Шаги. Он ходит по комнате, неторопливо и уверенно. Собирает книги – я слышу, как шуршат их страницы, как скрипят кожаные переплеты. Портьера пыльная, спина чешется из-за насыпавшейся за шиворот каменной крошки от штукатурки, но если двинусь – меня заметят. И это будет плохо. Плохо. Шаги становятся ближе и ближе – а потом замирают. Рука в коричневой перчатке осторожно отводит портьеру в сторону. Улыбайся, Гинни. – Добрый день, сэр. Сегодня прекрасная погода. Каждое мгновение я ожидаю, что он закричит на меня, занесет руку для пощечины или позовет бабушку, чтобы та поругалась. Но он только смотрит, подергивая вислые белесые усы. А потом, когда становится так страшно, что уже почти все равно, спрашивает: – Вы много слышали, юная леди? Бабушка учит быть честной. Она говорит, что правда очаровывает вернее лжи. – Все. Это получилось случайно. – Конечно… – Взгляд у него становится рассеянный. – Пообещайте, что не будете говорить об этом, юная леди… и постараетесь забыть об услышанном. Делаю реверанс и склоняю голову, как учила мама. – Обещаю. – Вы просто умница, леди Виржиния-Энн… Его лицо озаряет виноватая улыбка. На мгновение он становится похож на большую, грузную, очень печальную собаку, а потом ткань портьеры выскальзывает из его пальцев – и начинает стекать. Как вода. Бесконечные потоки плотной, пыльной ткани. Я кашляю, задыхаюсь… И просыпаюсь. Сердце у меня колотилось, как после четырех чашек самого крепкого кофе. Одеяло запуталась в ногах, подушки сбились. Кажется, я спала лицом вниз, и поэтому мне стало не хватать воздуха. Вот и привиделось… такое. – Магда, – слабо позвала я. В комнате царил полумрак. Ставни были закрыты, из комнаты для прислуги не доносилось ни звука – значит, еще слишком рано. Впрочем, моя горничная всегда вставала до света. Наверняка и сейчас она уже проснулась. Я вздохнула, расправила по возможности одеяло и потянулась к колокольчику. Он был старинный, серебряный, с затейливой гравировкой, похожей на волшебные узоры… И мне вспомнилось вдруг, что в некоторых землях считается, будто звон колокольчика может отогнать злых духов. Интересно, а против дурных снов тоже сгодится? За стеной что-то звякнуло. Через минуту дверь распахнулась, и на пороге появилась Магда – немного раскрасневшаяся и, без сомнения, бодрая. Правая рука у нее была перевязана бинтом. – Святые небеса! Что с тобой случилось? – От неожиданности я даже позабыла об утренних приветствиях. В голове пронеслась безумная догадка – чтобы отомстить мне, Фаулер причиняет вред моей прислуге. К счастью, широкая улыбка Магды развеяла эти страшные подозрения прежде, чем они укрепились. – А, рука-то? Ну, так я утюгом ваше платье, леди Виржиния, гладила и не углядела! Вы не волнуйтесь, все с платьем в порядке… – А с твоей рукой? – А что с ней станется? – философски пожала Магда плечами. – Авось не помру. Заживет, как на собаке, не сомневайтесь, леди Виржиния. Только что ж это вы так рано проснулись? Шестой час, а легли вы за полночь. Неужто отдохнуть успели? – Вполне, – с трудом я проглотила зевок. – Завтрак у Абигейл будет в восемь? – В половине девятого, леди, – прочирикала Магда, распахивая ставни. Я зажмурилась – в комнату ворвался яркий солнечный свет, прогоняя остатки сонливости и липкое чувство, оставшееся после кошмара. – Какое платье подготовить? Коричневое опять? – Нет. – Я задумалась. На сегодня у меня был запланирован разговор с близнецами, а значит, одеться следовало так, чтобы напомнить им о прежних временах, о детстве. – Лимонно-желтое, с темно-зеленой отделкой. Оно достаточно смелого фасона, но вместе с тем смотрится отнюдь не вызывающе. Я благоразумно умолчала о том, что платье это было сшито после беседы с Эллисом и на основе его набросков грифелем на полотняной салфетке в кофейне. Помнится, мы тогда разговорились о глупых веяниях в моде… Детектив высказывался довольно остроумно и яда не жалел, а я смеялась так, что даже не могла сделать глоток кофе. Время до завтрака я провела, разбирая деловую корреспонденцию. Расследование расследованием, но нужно было не забывать и о взыскании платы за аренду земли, и о закупках для кофейни, и о хлопотах по смене обстановки к лету… Словом, времени как раз хватило, чтобы вчерне накидать с десяток писем и пообещать себе вплотную заняться ими после обеда. Я не удивилась, когда обнаружила, что в столовую спустилось куда меньше гостей, чем обычно. Многие предпочли остаться в своих покоях, продолжая ссылаться на нездоровье. Не было среди присутствующих и Эмбер – впрочем, ожидаемо. Зато Фаулер, Кристиан и Даниэль уже устроились за столом и развлекали друг друга непринужденной беседой. Абигейл почти не смотрела в их сторону, всецело посвящая себя разговору с лордом и леди Клэймор, леди Стаффорн и бароном Оуксбургом, шумным, жизнерадостным толстяком, знающим толк в охоте – но и только. Герцогиня держалась прекрасно. От вчерашнего испуга не осталось и следа, речь ее была веселой и непринужденной, смех – искренним… Но что-то подсказывало мне, что ночь Абигейл провела без сна. |