Книга Узы крови, страница 43 – Патриция Бриггз

Я вела опасную игру. Если Марсилия действительно решит, что я представляю угрозу для ее семьи, она меня убьет. Но если она не будет меня уважать, я тоже рискую расстаться с жизнью.

Она вздохнула и поставила стакан на столик.

— Ты выросла с волками, Мерседес, поэтому я понимаю необходимость игры в доминирование. Но двое моих пропали, и я опасаюсь за них. Стефан был у меня из сильнейших, но возврат останков одного из его спутников говорит мне, что он потерпел поражение.

— «Останки» — слишком сильно сказано, — сказала я. — Уоррен не умер.

Она помолчала, только слегка постукивала по стакану. Я подумала, что повела себя не так, как она ожидала. Неужели надо было с готовностью принять ее помощь?

Наконец Марсилия сказала:

— Я знаю: ты считаешь, что я допустила ошибку, послав Стефана одного. Были причины, по которым это воспринималось как наказание, но Стефан солдат. Получая приказ, он его исполнял. Он знал, что я в него верю, и знал, что у меня не было другого выбора — только послать его к этой твари.

В это я могла поверить.

— Марсилия имеет в виду, что он мог попросить меня о помощи, — вмешался Андре. Моя вина, что он этого не сделал. Мы со Стефаном очень долго дружили. Но я допустил ошибку, и он рассердился на меня.

Он посмотрел на меня и на мгновение встретился со мной взглядом, но отвернулся, когда, я отвела глаза. Я подумала: что он стал бы делать, позволь я ему зачаровать меня? А он продолжал как, ни в чем не бывало:

— Когда Дэниэл был человеком, он принадлежал Стефану. Он оказался слабее, чем можно было думать, и умер, когда я кормился от него. Есть всего мгновение на то, чтобы сделать выбор, Мерседес Томпсон. Менее пяти ударов сердца. И я подумал, что частично искуплю свою вину, если верну его вампиром, а не оставлю навечно мертвым.

Марсилия коснулась его руки, и я поняла, что речь Андре адресована не мне, а ей.

— Ты преподнес Дэниэлу дар, — сказала она. — Достойная компенсация за ошибку.

Андре склонил голову.

— Стефан так не думал. Я превратил Дэниэла в вампира, и это делало его моим. Стефан решил, что я сделал это нарочно.

Вампиров очень трудно понять, но, по-моему, у Стефана было право так считать. В ночь суда над Стефаном Андре был очень рад чему-то, связанному со Стефаном и Дэниэлом.

— Не очень красиво с его стороны, — сказала Марсилия.

— Я бы его вернул, — сказал Андре. — Но я ждал, пока Стефан сам попросит.

Вот как. У вампиров тоже бывают глупые игры в доминирование.

Марсилия покачала головой.

— Может, и хорошо, что Стефан не взял тебя с собой. Я бы сейчас говорила с ходячей, а два моих лучших солдата были бы мертвы. — Она снова переключила внимание на меня. — Вот как я предлагаю облегчить твою задачу, Мерседес. Я отдам тебе свою левую руку, — она кивком указала на Андре, — Для защиты тыла. Ведь правой у меня сейчас нет. И сообщу тебе все, что знаю.

— В обмен на что? — спросила я, хотя и машинально. Она считает Стефана мертвым.

Она на мгновение закрыла глаза, потом уставилась на мой лоб. Вампирская вежливость, наверное. Я себя почувствовала так, словно у меня лоб испачкан.

Марсилия сказала:

— В обмен на то, что ты найдешь эту проклятую тварь. Он убил Стефана, и я должна предположить, что и другие посланные к нему вампиры будут убиты. Ты наша единственная надежда. Последняя.

— К тому же, — сухо добавила я, — если я потерплю поражение, вы ничего не теряете. Она ничего не ответила, да в этом и не было нужды. — Так объясни мне, как убить колдуна.

— Точно так же, как любого другого вампира, — сказала она.

— Почти все, что я знаю, из «Дракулы». Будем считать, что я ничего не знаю.

— Хорошо, — согласилась она. — Деревянный кол в сердце действует. И еще погружение в святую воду или прямой солнечный свет. Говорят, великие святые могут убивать нас одной своей верой, но я, несмотря на твою овечку, — она махнула рукой в сторону моего ожерелья, — не думаю, что веры для этого достаточно. Однако возьми овечку с собой, Мерседес, она действует не только на вампиров, но и на демонов.

— Почему вампиры так боятся ходячих? Что такого умеют ходячие?

И Марсилия, и Андре застыли. Я не думала, что получу ответ. Но Марсилия ответила. В своем роде.

— Первое ты уже знаешь, — сказала она. — Многие наши способности на тебя не действуют. Наша магия с тобой бесполезна.

— Но заклятие истины сработало, — возразила я.

— Кресло не вампирская магия, Мерседес, вернее, не целиком магия. Но я думаю, что ты трудная добыча для любой магии. Магия крови, как и многие древние вещи, обладает своей силой. Это очень древнее кресло.

— Я не хотела отвлекать тебя от темы, — вежливо попросила я вернуться к главному.

Она чуть улыбнулась.

— Конечно. Не сомневаюсь. Еще ходячие умеют разговаривать с призраками.

Я замигала.

— И что?

Многие — даже внешне совершенно нормальные люди — могут разговаривать с призраками.

Она откинулась на спинку стула.

— Думаю, я ответила на твои вопросы. — Она бросила взгляд на Андре, и я поняла, что он ничего прояснять не станет. Думаю, тебе следует для начала узнать, куда в последнюю ночь отправился Стефан.

— Уоррен еще какое-то время не сможет говорить — напомнила я.

У него раздавлено горло. Сэмюэль считает, что излечение займет несколько дней.

— У Стефана была привычка разговаривать с его людьми, — сказала Марсилия. — Они напуганы. И со мной говорить не будут. Но, думаю, с тобой поговорят. Андре отвезет тебя к дому Стефана, и ты сможешь поговорить с его зверинцем.

И Марсилия исчезла. Наверно, закуталась в тень, как умеет малый народ, но я ее не чуяла, вообще никак не воспринимала ее присутствие.

— Терпеть не могу, когда она так делает, — сказал Андре, отпивая из стакана. — Наверно, в основном из зависти. Стефан тоже так умел. Только он смог перенять от нее этот ее дар.

Я помолчала, думая о Марсилии. Этим вечером она старалась походить на человека; впрочем, удалось ей это не очень. Тем не менее, я решила, что она говорила преимущественно правду о том, чего хочет от меня и почему. Она уверена, что я могу найти колдуна: либо благодаря своей способности сопротивляться магии вампиров, либо благодаря умению разговаривать с призраками.

Конечно, я не все время вижу призраков.

Я большое отклонение. Я меняю облик, но не привязана к фазам луны. И превращаюсь в койота. Я не человек, не вервольф и не малый народ. Не хочется об этом думать, но, возможно, я гораздо старше, чем выгляжу.