Книга Лекарство от высоты, страница 17 – Марина Серова

— Тогда что же получается? Мое слово против слова этого телохранителя?

— Не совсем так. Просто я еще не со всеми побеседовала, и пока рано делать выводы, кто сочиняет, а кто говорит правду. Стало быть, вы, Леонид Федорович, на все сто процентов уверены в том, что никакого покушения не было?

Коммерческий директор пожал плечами.

— Я думаю, что не было. С чего бы на него покушаться?

— Ну, ладно, оставим тему покушения. А вот что вы можете сказать по поводу убытков, которые несла компания?

— Да, они были. Причем за последнее время это вылилось в значительную сумму. Причина этих потерь опять же не ясна. Но намечалась финансовая проверка, и вот она-то должна была дать ответы на эти вопросы.

— А кто предложил провести эту проверку? Вы, Леонид Федорович?

Я посмотрела прямо в глаза Чернохвостикова.

— Да, я. А что тут такого?

— Да ничего, в сущности. Но теперь, после смерти Златопольского, вероятно, ее не будет?

— Не вижу смысла отменять аудит, — пожал плечами Чернохвостиков. — Ведь компания функционирует, стало быть, необходимо выяснить причины, по которым со счетов неизвестно куда исчезают деньги.

— Вы рассчитываете убедить Веронику Константиновну в том, что проверка нужна?

— Да, конечно. Когда компания перейдет в ее собственность, я собираюсь поговорить с ней. Я думаю, что с ее стороны не будет никаких препятствий.

— А с чьей же стороны они могут возникнуть? Не со стороны ли Варвары Златопольской?

— А при чем здесь… — начал коммерческий директор и неожиданно замолчал.

— По вашей паузе, Леонид Федорович, я поняла, что вы в курсе содержания завещания. О том, что Иван Борисович все состояние завещал своей супруге, то есть теперь уже вдове. А от кого вы получили эти сведения?

Чернохвостиков заметно растерялся и смутился. И это произошло, пожалуй, впервые за время нашего с ним разговора. Казалось, что коммерческий директор решает сейчас сложную задачу: как быть? Говорить все как есть, то есть правду, или же попробовать сочинить что-нибудь этакое.

После небольшой паузы, во время которой Чернохвостиков, несомненно, продумал линию поведения, он ответил:

— Вы, конечно же, понимаете, Татьяна Александровна, что это вопрос очень щепетильный. Я смог бы сейчас найти правдоподобное объяснение. Но всякие там выверты и уклонения от прямого ответа на прямой вопрос я считаю недостойным человека, который занимает такой ответственный пост в компании, как я. Поэтому выкладываю вам всю правду. О завещании мне рассказала Вероника Константиновна.

— А как так получилось, что она выложила вам сведения о завещании? Это ведь достаточно конфиденциальная информация.

— Да, конечно. Но мы как-то разговаривали с ней о принципах управления крупными компаниями, которые имеют место быть на Западе. О традициях, о том, что существует такое понятие, как преемственность в управлении.

— И Златопольская что же, заверила вас, что преемственность сохранится?

— Да, она так и сказала. Что бы ни случилось.

— Интересно. А когда состоялся этот разговор?

— Да вот как раз в то время, когда у Ивана Борисовича диагностировали инфаркт. Он тогда находился в больнице. Состояние его здоровья было неопределенным, поэтому…

— Неопределенным? — перебила я его. — А мне Вероника Константиновна сказала, что инфаркт не был обширным, что Златопольский довольно быстро восстановился.

— Все так и было, — заверил меня коммерческий директор. — Но вы же понимаете, что могло произойти и ухудшение. Слава богу, что все обошлось.

— Леонид Федорович, а что вы можете сказать о друге Златопольского — Виталии Александровиче Гречанинникове?

Чернохвостиков поморщился.

— Вижу, что он вам не по душе, — заметила я. — А точнее сказать, вызывает у вас антипатию.

— А как вы думаете? Если человек способствовал тому, что у шефа ухудшались отношения с женой, если он то и дело брал у Ивана Борисовича деньги, может ли он вызывать какое-то иное чувство?

— Так Гречанинников брал у Златопольского деньги, вы говорите? — с удивлением произнесла я.

— Да, брал. И, кстати, не один раз.

— Подождите, вы что же, присутствовали при этом?

— Видите ли, Татьяна Александровна, Гречанинников просил у шефа значительные суммы. Поэтому Златопольский не мог вынуть их из собственного кармана.

— А откуда в таком случае он их брал?

— Из кассы компании. А так как касса находится в ведении коммерческого директора, то Ивану Борисовичу пришлось поставить меня в известность.

— Но ведь вы рассказали только об одном случае, когда друг вашего шефа попросил у него деньги. А минутой раньше вы обмолвились о том, что таких случаев было несколько.

— Ну, я так предполагаю. Где один раз, там и несколько. Не думаю, что Гречанинников ограничился одним разом. У него вечно были какие-то проблемы с бизнесом. Кроме того, он не всегда вовремя платил налоги.

— Но, наверное, Гречанинников возвращал суммы, взятые в долг. Если, как вы утверждаете, они были значительные.

— Возможно, что и возвращал. Но те деньги, которые были взяты из кассы, до сих пор не возвращены.

— А второе ваше обвинение в адрес Гречанинникова? Ну, в том, что он способствовал ухудшению отношений Златопольского со своей женой?

— Видите ли, Гречанинников любит водить шумные компании. И появляется в них он не один, а с молодыми девушками. Иван Борисович частенько участвовал в этих дружеских вечеринках. Понимаете, о чем я говорю?

— Вы говорите о том, что Гречанинников играл роль сводника, — пожала я плечами, — чего уж тут не понять. И вы, Леонид Федорович, что же, тоже присутствовали на этих, как вы их назвали, дружеских вечеринках?

— Мне, Татьяна Александровна, совсем не обязательно было находиться именно там. Просто в силу специфики своей должности я был в курсе дел, которыми занимался Иван Борисович. В том числе и его досуга.

В это время у меня зазвонил сотовый.

— Алло, — сказала я.

— Капитан Кагыльдинов. Татьяна Александровна, я сейчас нахожусь на территории базы отдыха вместе с врачом. Мы приехали забрать тело Златопольского. Вы сможете сюда подойти?

— Так я уже здесь, Николай Исмаилович. Сейчас я к вам выйду.

— Хорошо, жду, — кратко ответил Кагыльдинов.

— Леонид Федорович, — обратилась я к коммерческому директору, — к сожалению, сейчас я должна идти.

— Понимаю, — ответил он. — Если у вас будут ко мне еще вопросы, прошу.

В холле гостевого домика я увидела смуглого мужчину средних лет. Одет он был в форму полицейского. Я подошла к нему.