Онлайн книга «Сегодня – позавчера. Испытание огнем»
|
– Надраться хочется, Витя, но с младшим по званию – сам понимаешь. Давай без чинов! Я пожал плечами: – От этого я генералом не стану. – Да ладно. Те, кто с тобой мимоходом сталкивались, вообще уверены, что ты полковник. – Ха! Крутовато! Ого! Коньячок я уважаю! – Знаю. Я тоже. Хотя… И фронтовые не разведённые за милую душу идут. – А я в боях не пью. Боюсь. Выпьешь – приятно. Но башка уже не так шарит, упустишь что – людей потеряю. – Поэтому они за тебя и горой. Себя не бережёшь, норовишь каждую дырку собой заткнуть. А их бережёшь. Они это видят. – Не вижу в этом особой заслуги. Каждый так должен. – Должен, но не каждый так делает. Разливай, чего уснул? – А что за повод? – Обмоем мой провал, Витя. Я не понял, но разлил, выпили. Спрашивать не стал – и так ясно, что сам расскажет. Надо ему душу излить. Лучше меня жилетки не нашёл? В принципе, логично. Я ни в одной обойме не состою, сам по себе, человек соображающий, но маленький, ничем не угрожающий и в падении Кельша не заинтересованный. Но не за этим же ты меня с фронта вытащил? Надраться? – Знаешь, Виктор, – выпив вторую, начал Кельш, – когда ты пришёл и принёс сведения о будущём, у нас закружилась голова от открывшихся перспектив. Была создана рабочая группа по работе с иновременными явлениями. Мы занимались розыском и изучением уже найденного. Поначалу эта работа обещала грандиозные достижения. И вот прошло полгода. И знаешь что? – Что? Кельш выпустил воздух губами. – Не может быть! – удивился я. – Должны быть результаты! Я вам принёс записи, предметы, рации, маленькие, мощные… Я нашёл ещё одного гостя из будущего, правда, опять не говорящего. Как же так? – Более того, мы разыскали двух живых. Одного в дурдоме. Из двадцать второго века, но полный дегенерат. Задницу подтереть не может самостоятельно. Говорит на таком суржике, что понять невозможно. И ничего, ничегошеньки не знает. Полезность – ноль! Ещё один – из семь тысяч какого-то года. А, да, «от сотворения мира в Звёздном Храме». Лысый, с чубом из макушки, с мечом и кнутом. Пока брали – троих осназовцев порубил, четверых покалечил. – Чуб этот оселенец называется. Волосы из родничка не стригутся с рождения до смерти. Не вздумайте его подстригать. Если воину обрезать оселенец – сам себя убьёт. Это потеря чести. – Это у самураев. – Это у предков наших. Воинов Святослава. Этот вой из нашего прошлого. Предок наш. И летоисчисление их таким было. И совпадает. Плюс-минус. Но ловок. Семерых смог обезвредить. – Бойцы, бравшие его, говорят, что его меча почти не видели – так быстро им махал. И к боли нечувствителен. Был. Теперь обычный. – Так вам вообще достался дружинник. Высшая воинская каста. Это был боевой транс. – Что? – Состояние изменённого сознания. Когда скорость реакции и все внутренние процессы настолько сконцентрированы и ускорены, что даже с пробитым сердцем такие могут до нескольких минут биться с огромной силой и ловкостью. – Слушай, откуда ты это знаешь? – Николай Николаевич, как вы этого не знаете? Это же наша история, прошлое этой земли и нашего народа! Скандинавы таких берсерками называли. – Ладно. Ну и что? Что толку? Фехтованию у него учиться? – Навыкам боевого искусства. Оружие, которое всегда с тобой – ты сам. Если умеешь владеть своим телом, а такие гридни умели как никто – автомат только увеличит твою мощь. Вот этому он бы ваш осназ и научил. – Этому можно научиться? – удивился Кельш. – Наверное. Я-то научился. – Ты? Ты тоже так можешь? – Кельш вообще охренел. – А как я, по-вашему, на пулемёты в атаку хожу? Один здания зачищаю? Тут одно «но» – если вовремя из этого не выйти, то энергетический коллапс, разрыв сердца, сосудов мозга. – Ах ты, шельмец! И давно это с тобой? – С детства. В бане перепарился, время замедлилось. Так оно каждый раз кажется. И в момент сильного стресса. Испуг, например, или злость. Я называю это яростью. Когда я разозлюсь, это легко происходит. Как рукопашкой стал заниматься, так это и стало развиваться. – Когда это ты рукопашным боем занимался? – насторожился Кельш. – А-а! – я погрозил ему пальцем, разлил ещё. Решил сменить тему: – А предметы оттуда? Армии очень нужны подобные «Моторолам» рации. Лёгкие и компактные. – Компактные? А-а, англицизм. – Маленькие. Вы на мои слова и вообще на личность мою сильно не отвлекайтесь пока. – Я понял уже. С рациями ещё более-менее, а с остальным – сложно. И с рациями. Произвести их невозможно. Наша промышленность на это пока не способна. Нужны огромные средства, чтобы появились нужные мощности. А их, сам понимаешь, нет. Учёные почесали затылки и дружно покрутили головами. – Так я и думал. Как говорил один пакостник, объективные предпосылки. Но чем больше я об этом думаю, тем чаще мне в голову приходят слова ещё одного моего знакомого: тупики только в головах. А вот как пробивать тупики в головах, я знаю только один способ. – Выпускать проветриваться мозги? Наслышан. Незаконно, но быстро. Не лечит причин, только на время снимает последствия большой ценой. – Знаю, – кивнул я, разливая ещё по одной, – но мне и нужен был временный эффект. Цель определяет средства. Мы выпили, Кельш, шумно занюхав, продолжил: – Так что положительных результатов мы добились весьма ограниченных, а вот цена этого… Он тяжело, горестно вздохнул, сам разлил остатки из бутылки, поставил её под стол (а я думал, что эта традиция из моего времени), сказал: – На волне эйфории мы привлекли такие ресурсы! А как оказалось, просто отвлекли. Огромнейший аппарат сработал почти вхолостую. Благодаря тебе, я вознёсся из рядовых, в общем-то, сотрудников, в главу группы особого назначения. А теперь… Он махнул рукой. – А я-то вам зачем? Он каким-то фокусным приёмом извлёк на свет ещё одну бутылку, сам распечатал, сам разлил, сказал, когда коньяк оказался в желудках: – Когда первоначальный ажиотаж и бардак утрясся, пошла целенаправленная работа. Чуть не сказал «плодотворная». Так вот, был составлен перечень признаков гостинца для рассылки аппарату на местах. И знаешь что? – Что? – Кто оказался в лидерах отчётов? – Я? – Точно. Ты попадал по всем статьям. Почему? – Почему? – Нет, это я у тебя спрашиваю! – А вы вопросник не с меня писали? Кельш заржал довольный, разлил опять, продолжил: |