Книга Невеста для плохого парня, страница 20 – Морин Чайлд

— Я тебя не презирала.

Джанни поднял бровь.

— Думаю, что презирала. И это нормально. Лучше тебе сконцентрироваться на этом чувстве. Оно поможет тебе не забывать, что наша помолвка — не больше чем ширма для отвода глаз.

Мари накрыла его руку своей ладонью.

— По-моему, проблемы с памятью вовсе не у меня, Джанни.

Это заявление его так поразило, что он выпустил ее руку и сделал шаг назад.

— Мистер Коретти?

Джанни был рад, что их прервали. Он взглянул на остановившегося перед ним высокого мужчину с бритой головой и проницательными голубыми глазами. Кажется, это начальник службы безопасности.

— Да. Франклин Хикс?

— Он самый. — Мужчина кивнул и взглянул на Мари. — Я готов ответить на все ваши вопросы.

Джанни не понравился взгляд этого здоровяка. В его глазах читались восхищение и откровенное мужское одобрение. Джанни вдруг захотелось спрятать Мари от его глаз.

— Спасибо, — улыбнулась ему Мари. — Мы не откажемся от вашей помощи.

Они с Хиксом зашагали впереди, Джанни последовал за ними. Помимо воли, его взгляд скользил по ее телу с плавными и округлыми изгибами. Он стиснул зубы. Сколько бы он не упрашивал себя думать только о деле, у его тела, судя по всему, было собственное мнение на этот счет.

— Кровать достаточно широкая, чтобы мы поместились на ней оба, — заявил Джанни, разлегшись на матрасе и вытянув руки, словно предлагая ей объятия.

Мари глубоко вдохнула. Ей хотелось лечь к Джанни. «И вовсе не потому, что рядом лежит красавец мужчина, просто я не спала уже несколько дней», — убеждала она себя. Она чувствовала на себе взгляд Джанни и намеренно избегала его.

Мари еще раз осмотрела роскошно обставленную комнату. За открытыми французскими дверями, ведущими в патио, виднелся океан. Бамбуковый пол, натертый до блеска, сочетался по цвету с удобной плетеной мебелью, а на маленьком столике стояло ведерко с бутылкой шампанского.

В центре комнаты громоздилась кровать. Она была гигантской. Там на белоснежных подушках лежал мужчина, который так манил ее, что она с трудом сдерживалась, чтобы не броситься на его широкую грудь.

— Мы не будем делить эту постель, — как можно тверже сказала Мари, стараясь убедить себя в своих же словах.

— Как скажешь, — голосом, в котором вновь отчетливо слышался итальянский акцент, сказал он. — Правда, я не думаю, что тебе будет удобно спать в том шезлонге. — Джанни кивнул в сторону террасы.

Мари от неожиданности моргнула.

— Если бы ты был джентльменом, ты бы уступил мне кровать.

— Но ведь я не джентльмен, ты забыла? Я вор. — Джанни заложил руки за голову и удобнее устроился на подушках.

— Значит, на шезлонге должна спать я? — все еще не веря, спросила Мари.

— Я ведь предложил тебе разделить со мной постель, — промурлыкал он.

Мари скрипнула зубами. Судя по всему, он получал удовольствие от их беседы. Конечно, Джанни отлично выспится на широкой, мягкой постели, в то время как ей придется постараться, чтобы не скатиться с шезлонга, который к тому же вдруг показался ей слишком узким.

— Мы все-таки обручены, — продолжал соблазнять ее Джанни, и его голос звучал мягче бархата.

Мари бросило в жар, и она ощутила пульсирующую боль между своих бедер. Она сделала глубокий вдох, стараясь не терять головы.

— Ты только недавно просил меня не забывать, что наше обручение — шарада, — напомнила она, цепляясь за остатки здравого смысла.

Глаза Джанни прищурились, сексуальная улыбка сбежала с его губ, черты лица словно стали тверже. Он склонил голову.

— Ты права. Предупреждал. Как знаешь, Мари. Сохраняй дистанцию. Потому что, — он взглянул ей в глаза, — если ты разделишь эту постель со мной, тебе будет не до сна, это я обещаю.

Два дня спустя Мари нежилась на солнце у бассейна на крыше отеля. Вид океана успокаивающе действовал на ее расшатанные нервы, а пребывание в этом уединенном уголке было подобно бальзаму. Здесь она могла расслабиться и побыть сама собой, забывая о том, что ей надо изображать невесту Джанни.

С тех пор, как все это началось, она не спала ночами. По прибытии на Тезоро ситуация только ухудшилась. Необходимость делить с ним роскошный номер ставила под угрозу то, что еще осталось от ее самоконтроля.

Обещание Джанни продолжало эхом отдаваться у нее в ушах. «Тебе будет не до сна…» В результате в ее мозгу один за другим возникали сладостные сценарии, отчего она не спала всю ночь, чувствуя боль от неутоленного желания, в то время как Джанни крепко спал! Она слышала его глубокое, ровное дыхание, и ей хотелось визжать от досады. Вместо этого она лежала на узком, неудобном шезлонге и перечисляла пункты, почему переспать с Джанни было неудачной мыслью.

Но, к несчастью, все доводы ее рассудка сметала возрастающая волна желания. Соблазн уступить был велик, и она разрывалась надвое, чтобы устоять и не присоединиться к нему на постели.

Тряхнув волосами, Мари снова велела себе быть сильной. Она справится. Тем более сегодня должно состояться открытие выставки. Через три дня состоятся крестины, а как только выставка закончится, они с Джанни отправятся в Монако, чтобы найти Жан-Люка и ожерелье. После этого все будет кончено. Она вернется к своей скучной, упорядоченной жизни и забудет об этой яркой вспышке на ее любовном радаре.

— Что происходит между тобой и Джанни?

Мари вздрогнула и посмотрела на Терезу, лежавшую на соседнем шезлонге.

— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросила она.

Тереза рассмеялась и взглянула на нее поверх солнечных очков.

— Да ладно тебе, Мари. Я знаю, что между вами что-то происходит. Джанни весь как на иголках, я никогда не видела его таким. Для мужчины, который взаимно влюблен, он производит впечатление человека, страдающего от несчастной любви.

— Ты так думаешь?

Тереза мягко улыбнулась:

— Ты тоже выглядишь не лучше. Поэтому я и спрашиваю, что между вами происходит?

«Хороший вопрос», — подумала Мари. Ей стало легче оттого, что Джанни, оказывается, не так спокоен и безразличен, каким хочет казаться. И вдруг то, что Тереза заинтересовалась этим, заставило Мари подумать о том, чтобы разделить с ней свою ношу. Желание сказать правду вдруг захлестнуло ее с неожиданной силой.

Подумав еще десять секунд, Мари приняла решение и начала говорить, не обращая внимания на выражение лица своей собеседницы. Мари продолжала, и возможность сказать правду стала для нее глотком свежего воздуха.

Закончив, она выжидающе взглянула на Терезу. Та недолго думала.

— У тебя есть улика против моего отца? — спросила она.

Мари вспыхнула и кивнула. Привстав с шезлонга, она села к Терезе лицом к лицу.