Книга Родная кровь, страница 34 – Сергей Майдуков

— Зачем в лес? — спросил Антон.

Гвоздь протыкал и раздирал тряпки, опутывавшие руки. Дело шло не так быстро и оказалось не таким простым, как хотелось бы. Держать тонкую железяку и преодолевать ею сопротивление скрученной ткани было трудно. Но Антон понимал, что на ходу у него ничего не получится. Во-первых, Филимонова как конвоир пойдет сзади и заметит, чем он занимается. Во-вторых, при ходьбе орудовать гвоздем станет гораздо труднее. Закончится это тем, что Антон его выронит.

— У нас тут викторина? — осведомилась Филимонова, глядя на него сверху вниз. — Игра в вопросы и ответы? Вставай. Иначе продырявлю тебе плечо. Для начала.

— Не нужно было по голове бить, — буркнул Антон. — Тоже мне, взяла моду…

Он сделал вид, что пытается сесть, после чего обессиленно обмяк, тяжело дыша.

— Сейчас, — пообещал он. — В глазах темнеет.

— Хватит прикидываться!

Филимонова навела на него пистолет. Один ее глаз выглядел как черная щель, второй был завешен волосами.

Антон приподнялся и опять упал.

— Две минуты, — попросил он, орудуя гвоздем.

— Одну, — отрезала Филимонова.

— Еще мне отлить надо, — заявил Антон, когда минута, по его подсчетам истекла.

— В штаны сходишь. Поднимайся. Я ждать не намерена.

Пришлось избавиться от гвоздя и подчиниться. Выпрямившись во весь рост, Антон незаметно подвигал руками, проверяя, крепко ли связаны запястья. Путы держались, но ощутимо ослабели. Разорвать их одним махом вряд ли удастся, но если дергать и крутить измочаленные тряпки, они сильного напряжения не выдержат.

«Как раз зайдем в лес, — решил про себя Антон. — Там будет проще сбежать и спрятаться. До рассвета далеко, успею. Главное — не суетиться».

— Лукошко взяла? — спросил он мрачно.

Вопрос застал Филимонову врасплох.

— Какое лукошко? — удивилась она.

— Мы же за грибами идем? — Антон ухмыльнулся. — Или на романтическое свидание?

— Ступай, шутник. — Филимонова толкнула его в плечо. — Веди к тайнику. И не пытайся заливать, будто не понимаешь, о чем идет речь. Покажешь наркотики — отпущу. Слово офицера.

— Зачем они тебе? — поинтересовался Антон, выходя на безлюдную, темную улицу.

— Конфискую.

— Именем закона?

— А тебе не все равно? И заткнись. Всех собак разбудили.

Лаяли только две, одна далеко, другая совсем рядом, за забором, вдоль которого она и бежала, сопровождая людей. Обычно Антон не то чтобы боялся собак, но остерегался их. Сегодня он никак не реагировал на рычание и лай. Настоящая угроза сопровождала его этой ночью, держась в трех шагах за спиной.

— Фонарик взяла? — спросил Антон, когда они добрались до околицы, за которой чернела сплошная стена деревьев.

— Взяла, взяла, — ответила Филимонова нервно. — Ты специально не спрашивал до сих пор, да? Думал, придется возвращаться? Время решил потянуть?

— Какой в этом смысл? — Антон пожал плечами, что позволило ему избавиться от витка пут на запястьях. Теперь веревки не соскальзывали лишь потому, что Антон придерживал их пальцами. Половина дела была сделана. — Ночь длинная, — сказал он. — Двадцать раз можно сходить назад и вернуться.

— Что-то ты разболтался не в меру. Зубы заговариваешь?

— Это нервное, Раиса. Не каждый день на мушке держат.

— Береги нервы, — посоветовала Филимонова. — Не укорачивай себе жизнь.

Они все дальше углублялись в лес по тропе, ведущей к нужной поляне. Ночью путь казался совершенно незнакомым. Антон то и дело вскрикивал и останавливался, налетая на низкие ветки. Делал он это чаще, чем действительно натыкался на препятствие. Полицейской суке следовало привыкнуть к такой неровной манере ходьбы.

Поляна, слабо освещенная лунным сиянием, походила на ландшафт из какого-то кошмара, когда самое страшное еще не приснилось, но уже близится, наполняя сердце тревогой и чувством обреченности. Черный остов грузовика казался притаившимся чудищем. Попискивания ночных птиц звучали так, словно они посмеивались в темноте, предвкушая, что вот-вот произойдет с двумя глупыми людьми, забравшимися в чащу в столь поздний час.

— Почти пришли, — сообщил Антон, невольно приглушая голос.

— Уже близко? — обрадовалась Филимонова.

Как ни старалась она выглядеть уверенно, было заметно, что ей не по себе.

— Метров сто. Или пятьдесят. Сейчас не помню точно. Я тогда хреново ориентировался.

— Веди.

— Сначала давай договоримся кое о чем, — сказал Антон.

Он чувствовал, что необходимо поупираться еще немного, чтобы не вызвать подозрений у спутницы. Человек, который не пытается выторговать себе какие-то преференции, явно намеревается заполучить их сам.

— Я не собираюсь ни о чем с тобой договариваться, голубок, — отрезала Филимонова и тут же непоследовательно поинтересовалась: — О чем?

— Ящиков пять, — стал объяснять Антон. — Три тебе, два мне. Обоим хватит.

— Почему я должна с тобой делиться?

— Это я с тобой делюсь, Раиса. Причем не по своей воле. Основную работу проделал я, а ты явилась на все готовенькое и права качаешь.

— Обычно так и бывает, — сказала Филимонова.

— Или отдаешь два ящика мне, или не получишь ничего, — нахально заявил Антон.

— Не много хочешь?

— В самый раз.

Антон решил, что сейчас Филимонова тоже начнет торговаться для виду. Теперь она станет его успокаивать. На самом деле ни о чем она с ним договариваться не намерена. Зачем, когда у нее пистолет, а у него руки связаны? Наобещать можно что угодно, а выполнять обещания совсем не обязательно.

— Один ящик, — сказала Филимонова. — Хватит с тебя.

— Не хватит, — заартачился Антон, выдерживая марку.

— Станешь упорствовать, вообще ничего не получишь.

— Ты тоже!

Филимонова подвигала указательным пальцем, обхватившим спусковой крючок пистолета. Это был блеф чистейшей воды. Стрелять глупо. Если убить или даже ранить пленника, кто покажет место захоронения наркотиков? Совы? Летучие мыши? Еноты с барсуками?

— Ладно, черт с тобой, — вздохнула Филимонова, — пользуйся моей добротой.

— Выискалась добрая! — огрызнулся Антон. — В компании змеи́ и то спокойнее.

— Поосторожнее на поворотах, мальчик. Язык придержи. Веди дальше. Надоела твоя болтовня.

— Нам туда.

Антон направился совсем не в ту сторону, куда уволок ящики той незабываемой ночью. Он просто выбрал место, где тени казались гуще. Филимонова следовала за ним, соблюдая прежнюю дистанцию.