Онлайн книга «В тихом омуте»
|
Я прислонилась к стене. – Я слушаю. – Я отправился в кабинет Хелен Таунсенд, – начал он. – Хотел найти… – он запнулся, смутившись, – что-нибудь о Кэти. Хотел… хоть что-то. Чтобы была память… Он хотел меня разжалобить, но у него ничего не вышло. – И? – Я искал ключ от шкафа. Выдвинул ящик стола и нашел там браслет. – Ты нашел браслет в ящике стола миссис Таунсенд? Он кивнул. – Не спрашивай, как он там оказался. Но если в тот день браслет был у нее на руке… – Миссис Таунсенд, – глупо повторила я. – Я знаю, что в этом нет никакого смысла. Но смысл был. Или мог быть. С натяжкой. Да, она, конечно, та еще старая стерва, но у меня в голове не укладывалось, что она способна пойти на убийство. Марк не спускал с меня глаз. – Наверное, я чего-то не знаю, да? Что она сделала? Что твоя мать сделала Хелен? Я не ответила и отвернулась. На солнце наползло облако, и я вдруг почувствовала такой же холод, как утром, холод изнутри и снаружи. Я подошла к столу, взяла браслет и надела себе на руку. – Итак, – сказал он. – Я тебе все рассказал. И помог, верно? Теперь твоя очередь. Моя очередь. Я вернулась к стене, нагнулась и подобрала гвоздь. – Лина, – произнес он, и по его тону, по быстрому и прерывистому дыханию я поняла, что он боится. – Я помог тебе. Я… – Ты думаешь, Кэти утопилась, испугавшись, что я ее выдам, или что ее выдаст моя мама, или что кто-то выдаст вас обоих, и тогда все об этом узнают, и у нее будет куча неприятностей, и это убьет ее родителей. Но ты знаешь, что дело не только в этом, ведь правда? Он опустил голову и вцепился руками в край стола. – Ты знаешь, что на самом деле причина вовсе не в этом. Причина в том, что она боялась за тебя. Он продолжал смотреть на стол, не шевелясь. – Она так поступила ради тебя. Убила себя ради тебя. А что сделал ты ради нее? Его плечи задрожали. – Что сделал ты? Ты постоянно врал, отказался от нее, как будто она для тебя ничего не значила, будто была для тебя никем. Разве она это заслужила? Сжимая гвоздь в кулаке, я подошла к столу. Он всхлипывал и бормотал: – Прости меня, прости, прости. Господи, прости! – Слишком поздно, – сказала я. – Слишком поздно. Шон Я проехал половину пути, когда пошел дождь. Сначала слегка накрапывало, а потом хлынул настоящий ливень. Видимость стала почти нулевой, и машина еле ползла. Позвонил один из полицейских, отправленных в Хоуик, и я включил громкую связь. – Тут пусто, – сообщил он сквозь треск динамика. – Пусто? – Никого. Нашли машину – красный «Воксхолл», – а его самого нет. – А Лина? – Тоже никаких следов. Дом заперт. Мы продолжим поиски… Машина там, а их нет. Машина сломалась? Если он добрался до дома и выяснил, что ключа нет, то почему не проник в него, чтобы отсидеться? Это же лучше, чем пуститься в бега. А может, их кто-то подобрал? Друг? У него есть сообщник? В принципе, наверное, кто-то мог бы помочь ему выбраться из переделки, но ведь он простой школьный учитель, а не конченый преступник. Я не мог представить, чтобы у него оказались друзья, которых не смутит похищение детей. И я не знал, радоваться ли этим новостям или огорчаться. Потому что если Лина с ним, то у нас не было никаких зацепок, где ее искать. Уже сутки ее никто не видел. От этой мысли мне стало не по себе. Я должен позаботиться о ее безопасности. В конце концов, я и так сильно подвел ее мать. Я перестал видеться с Нел после того случая с отцом. Фактически мы ни разу не оставались наедине до смерти Кэти, а потом у меня не осталось выбора. Я должен был ее допросить, поскольку Кэти дружила с ее дочерью, а Луиза бросалась обвинениями. Я допросил Нел в качестве свидетеля. Что было, конечно, непрофессионально. Вообще-то немало моих поступков за последний год подпадало под эту категорию, но из-за связи с Нел по-другому и быть не могло. И повлиять на это я никак не мог. Наша новая встреча причинила мне боль, потому что почти сразу я понял, что прежней Нел, которая открыто мне улыбалась, околдовала меня и подчинила себе, больше не было. Она не столько изменилась внешне, сколько ушла в себя, стала другой, незнакомой. Мечты о новой жизни с ней и Линой благополучно развеяла Хелен, и теперь они выглядели по-детски наивными. Нел, открывшая мне дверь в тот день, казалась другой женщиной – чужой и недоступной. Во время беседы я почувствовал, что она считает себя виноватой, правда вина эта не была связана с чем-то конкретным. Нел по-прежнему занималась своим проектом «Смертельная заводь», настаивая, что он никак не мог привести к трагедии с Кэти, и все же ощущала свою вину. Все ее ответы начинались словами «я должна была», «мне следовало» и «я не сознавала». Но что именно ей «следовало» и чего она «не сознавала», было непонятно. Теперь я понимаю, что она могла винить себя из-за Хендерсона, что должна была что-то знать или подозревать, но ничего не сделала. После беседы я поехал в коттедж. Я ждал ее там, больше надеясь, чем рассчитывая на ее появление. Она приехала после полуночи, не совсем трезвая и на взводе. На рассвете, когда у нас обоих уже не осталось сил, мы отправились на реку. Нел была очень возбуждена, почти не в себе. Она с исступлением фанатички говорила, как устала от лжи, как хотела правды. Правда, только правда, ничего кроме правды. – Но ты же сама все понимаешь, – сказал я ей. – Иногда невозможно докопаться до правды. Мы никогда не узнаем, что творилось у Кэти в голове. Она покачала головой: – Дело не в этом, совсем не в этом… – Она сжала мою ладонь одной рукой, а другой продолжала чертить круги на земле. – Почему, – прошептала она, глядя в сторону, – твой отец ухаживает за этим домом? Зачем он это делает? – Потому что… – Если это дом, куда приходила твоя мать, если тут она изменяла ему, то зачем, Шон? В этом нет никакого смысла. – Я не знаю, – ответил я. Я и сам не раз задавался этим вопросом, но никогда не задавал его отцу. Мы не говорим об этом. – А этот мужчина, ее любовник. Почему никто не знает, как его зовут? Почему его никто никогда не видел? – Никто? Только потому, что его не видел я, Нел… – Никки Сейдж сказала мне, что его никто не знал. – Никки? – засмеялся я. – Ты разговариваешь с Никки? И слушаешь ее? – А почему никто не относится всерьез к ее словам? – возмутилась она. – Потому что она старая? И уродливая? |