Книга Запутанная нить Ариадны, страница 27 – Татьяна Луганцева

— Опаньки! Вот это картина. Ревизора на вас нет, — раздался чей-то очень неприятный голос.

Дима поморщился.

— Пить…

— Я тебе не официантка! Что за пьянка? — продолжал голос, и Дмитрий узнал Аделину.

— Ада, пожалуйста…

Она подала ему воды.

— А это что за мужик?

Дима открыл сначала один глаз, потом другой.

— Рад тебя видеть. Сейчас день? Ночь?

— Утро, — скептически ответила Аделина.

— Утро? А какого дня? — проморгался Дмитрий.

— Я не знаю, с какого дня ты ведешь отсчет, — развела она руками. — Надеюсь, не от Рождества Христова? Мы расстались с тобой вчера ближе к вечеру, я тебе звонила пару раз, но безрезультатно. Вернее, первый раз ты взял трубку и сказал что-то про звезды и солнечную Италию, которая придумала такую вкусную и сытную еду, как пицца. А второй раз ты уже не ответил. И вот утром я прихожу в офис… а он больше напоминает притон. — Аделина огляделась. — Хорошо быть боссом. Невозможно себя уволить, да?

Дима тоже осмотрелся. Кругом валялись пустые бутылки и коробки от пиццы.

— Какой же затхлый воздух! — Аделина прошагала к окну и раскрыла его настежь. — Просыпайтесь уже!

Она села на диван рядом с Ложкаревым и потрогала его рукой.

— А это кто? Наш новый сотрудник?

— Это наш счастливый клиент, — ответил Андрей хриплым голосом.

Ада заметно побледнела и резко встала.

— А почему он счастлив? Потому что мертв?

Все-таки психологический нокаут — страшная вещь! В другой ситуации мужчины долго отходили бы от тяжелого похмелья, жаловались на головную боль, кряхтели, умывались холодной водой, пили чай… Пытались принять самый несчастный вид, чтобы выиграть конкурс «Мне хуже всех!»… И все для того, чтобы их оставили в покое и убрали это свинство вокруг те, кому не так плохо. А тут все мгновенно пришли в себя и сконцентрировались на бесчувственном Юрии.

— Как мертв? Не шути так! — икнул Дмитрий.

— Ты думаешь, я могу шутить такими вещами? Он уже остыл! — ответила Ада, изо всех сил стараясь не закричать от ужаса, что присела рядом с мертвецом.

Андрей рванул к Ложкареву и ощупал его.

— Шеф, он трупак! — подтвердил Ворошилов.

— Точно? — не поверил Дима.

— Точнее не бывает!

— Ну почему это все происходит с нами? Андрей, зачем ты его сюда привел?! — с отчаянием в голосе произнес Карасёв.

— Так это же клиент. Куда я должен был его привести? Не встречаться же нам в подворотне. — Андрей взлохматил волосы.

— Мне плохо! — заголосил Петр и побежал в туалет.

— Как он умер? — не мог прийти в себя Дмитрий.

— Откуда я знаю? Я врач, что ли? — ответил ему Андрей. — Может, он сердечник был? Мне что теперь, у всех клиентов справку о состоянии здоровья спрашивать?

Дмитрий выругался.

— Ничего себе — сделали человека счастливым, и от большого счастья он у нас тут и скопытился! Что делать будем?

— Мы уже знаем одно место… тем более бомжи нам должны, — нервно хохотнул Андрей, но осекся под строгим взглядом Дмитрия. — Сейчас позвоню Степану. Эх, что бы мы без него делали?

— Ужас какой-то… — причитал Карасёв. — Может, алкоголь паленый?

— Мы-то все выжили. Хотя вдруг еще прихватит? — побледнел Андрей. — Кажется, мне плохо! Эй, Петя! Давай освобождай комнату!

— А ты уходи, — посмотрел на Аделину Дмитрий.

— Чего ты меня гонишь?

— Ты совсем ни при чем! Уходи, не теряй времени!

— А вы что, при чем, что ли? В жизни не поверю, что кто-то из вас убийца. Хотя, конечно, не знаю, насколько весело у вас было вчера. Но, думаю, все обойдется.

— Я позвонил, — доложился Андрей. — Степан Ильич, конечно, обматерил меня, он сегодня выходной, но сейчас приедет с бригадой.

— Я никуда не уйду! — приняла твердое решение Аделина. — Да, меня здесь не было и у меня есть алиби, но я тоже сотрудник агентства. И пока едет следователь, расскажите мне вкратце, чем вы этого покойника осчастливили?

В проеме появилось бледное лицо Петра.

— А деньги, что он нам заплатил, мы должны будем вернуть? Дело-то мы раскрыли…

— Ага, только клиент недолго радовался, — вторил ему Дмитрий, и тут его взгляд остановился.

— А вы куда гонорар положили?

— Понятное дело, в сейф, — ответил Петр.

— А почему он открыт? — Карасёв бросился к сейфу. Тот оказался пуст.

— Вас еще и обокрали! — всплеснула руками Аделина. — Лучше бы я с вами вчера была, устаканила бы как-нибудь ситуацию!

— Напилась бы с нами и проходила как сообщница! — Карасёв хлопнул себя по коленям. — Так, ребята! Ничего не трогаем. Ждем.

Пока к ним ехал следователь, Дмитрий пересказал Аделине то, что накануне узнал от Ворошилова.

Вскоре прибыл Степан Ильич, а с ним еще молодой лейтенант и очень странный человек с кудрявыми волосами и в очках с толстыми стеклами. Руки его были длинные и какие-то нескладные и вылезали из рукавов. С брюками приключилась та же беда, они были ему катастрофически коротки. Взору присутствующих открылись полуспущенные носки и стоптанные ботинки, наверное, шестидесятого размера. Выглядел он словно взрослый ребенок, который вырос из своей одежды, а мама с папой не успели ему купить что-то на вырост.

При виде следователя Дима вытянулся в струнку, его примеру последовали Андрей и Петр с зелеными лицами.

— Бойцы! — то ли похвалил, то ли обругал их майор, мельком взглянув на труп.

— Степа, ну не начинай! Сами в шоке! — поморщился Андрей.

— Это мой помощник Игорь Кочкин, — представил Степан Ильич молодого лейтенанта, — и наш лучший судмедэксперт, криминалист всех времен и народов Валентин Рудольфович Колесников.

— Здравствуйте, — мило улыбнулась Аделина, пытаясь делать хорошую мину при плохой игре.

Дима одарил ее диким взглядом, но она не обращала на него внимания.

— Вы присаживайтесь, — пригласила Ада майора так, словно была хозяйкой светского салона и приветствовала гостей, собравшихся на поэтическом вечере.

Валентин Рудольфович единственный из всех присутствующих проявил интерес к трупу. Надев резиновые перчатки, он принялся его осматривать, трогая сантиметр за сантиметром, нюхая и только что не пробуя на вкус.

— А ничего у вас свинарник, — осмотрелся Степан Ильич, плотоядно глядя на недопитый алкоголь.

— Так мы это… следы бережем, ничего не трогаем, — ответил Дима.

— Вы должны не следы беречь, а общество — от своего активного участия в его жизни, — ответил ему майор. — Итак, труп.