Онлайн книга «Поцелуй Уробороса»
|
– Или уже прикончили, или прикончат в ближайшие дни… – протянул великий магистр. – Ты хочешь помочь королеве? – Врать не буду: Всеслава устраивает меня больше Всеведы. – Понимаю. – Партия Всеславы деморализована обвинениями в адрес Ярины. То есть если мы обелим Ярину, сторонники королевы обретут уверенность в себе и, возможно, организуют протест. – Междоусобицу? – Давай не будем забегать так далеко, – с улыбкой предложил Франц. Он наконец-то успокоился и стал самим собой: выдержанным, умным, прозорливым. – Пусть у Всеведы появится оппозиция, а как далеко она зайдет, покажет время. – Нам нужна Ярина? – За Яриной идет охота, и наше вмешательство может все испортить… – Де Гир улыбнулся: – Зато все позабыли об Ардоло… Ты меня понимаешь? – Не совсем, – честно ответил мастер войны. – Ардоло точно знает, кто приказал учинить резню в Измайлово. То есть его показания гораздо важнее показаний Ярины. Даже если воеводу Дочерей Журавля убьют, Ардоло сможет обелить ее имя. – А-а… – Найди Ардоло, Гуго, найди и приведи ко мне, – твердо закончил Франц. * * * Зеленый Дом, штаб-квартира Великого Дома Людь Москва, Лосиный Остров, 26 июня, воскресенье, 12.00 Жрица Снежана наблюдала за последними приготовлениями к церемонии и не верила своим глазам. Нет, внешне она выглядела предельно спокойной и собранной, поскольку нормы приличия не позволяли иерарху столь высокого ранга держаться как-то иначе, но глубоко в душе, под плотной маской хладнокровия, Снежана пылала праведным гневом. «Как можно?! Вы ничего не знаете о судьбе Всеславы! Не было суда над Яриной! Зачем вы так поступаете?» Молодая жрица хотела обратиться к окружающим, спросить: почему? для чего они нарушают закон? понимают ли они, что нарушают закон? Но молчала. И все вокруг молчали. Двор жил своей жизнью. Может быть, подлой, но своей. Король умер – да здравствует король! И только это сейчас имело значение. Ничего более. Ничего личного. И из-за этого ужасного молчания предстоящая церемония выглядела неправильно: мрачной и безрадостной. Снежана помнила коронацию Всеславы. Помнила постные физиономии проигравших выборы Любавы и Мирославы, помнила злобу в их глазах, но при этом помнила, что они, две недовольные жрицы, присутствовали на церемонии. Были живы. А сейчас лежат в гробах. Убита воевода «секретного» полка. Объявлена охота за воеводой Дочерей Журавля. А королева исчезла… День коронации Всеславы стал праздником, на церемонии все смеялись, веселились и поздравляли друг друга. Коронация Всеславы открывала новую эпоху Великого Дома Людь. Все верили, что правление молодой королевы получится удачным. Все верили в будущее и любили задорную красавицу, оказавшуюся на вершине власти. Всеславу любили. А Всеведу боятся. Вот и вся разница. Принципиальная, если вдуматься. И очень заметная. Фрейлины суетились так же, как тогда, годы и годы назад, но их движения казались угловатыми, дергаными. А кóнцы, которые традиционно разрабатывали и проводили важнейшие церемонии в Тайном Городе, держались подчеркнуто скромно, даже сухо, и было непривычно видеть напряжение на их лицах. Впрочем, почти все гости держались так, словно явились на церемонию по приказу: обменивались скупыми приветствиями, занимали положенные места и молчали. Мужчины не общались с женами, друзья отворачивались от друзей, и даже самые болтливые ведьмы хранили угрюмое молчание. Церемония получалась мрачной. Или строгой. Как говорится, правильно выбирайте определение. «Жаль, что она не притащила Федру, – стало бы веселее». И Снежана улыбнулась. Великий Дом знал, что эту ночь молодой чел провел во Дворце, однако никто не рискнул сделать Всеведе замечание. И даже шутили на эту тему с оглядкой. И только со своими, внимательно следя за тем, чтобы неосторожные слова не достигли ненужных ушей. Всеслава отсутствовала меньше суток, а Великий Дом уже изменился… В ожидании исторического события в тронном зале собралось огромное количество народа. В первом ряду самые важные персоны: жрицы и бароны. Параша, Снежана, Ружена, Бакула, герой Июня, тот, кто не допустил кровопролития. Точнее – остановил. Дальше расположились поддерживающие Всеведу жрицы Малуша и Услада, гордые тем, что присутствуют на всех «важных совещаниях в узком кругу». Снежана понимала, что умная Всеведа играет с недалекими товарками, но объяснить им эту простую истину не смогла бы при всем желании. Да и не стали бы Малуша и Услада слушать, памятуя, что Всеслава предпочитала общаться с Парашей и Снежаной, а на их советы не обращала внимания. Теперь «обиженные» наслаждались победой. «Как же так получилось?» Снежана в тысячный раз задала себе этот вопрос и в тысячный раз не смогла на него ответить. Получилось. Они оказались слишком слабыми, неподготовленными или глупыми. Они потеряли инициативу, не сообразили, что враги воспользуются приближающимися родами, и оказались отодвинутыми от власти. «Поправка: это мы с Парашей отодвинуты от власти. Ожега убита, за Яриной идет охота». – Начинается, начинается… – прошелестело по залу. Снежана тряхнула головой, словно отталкивая дурные мысли, бросила взгляд на часы и хмыкнула: Всеведа сказала, что церемония начнется ровно в полдень, и ее приказ будет соблюден. – Десять, девять, восемь… Сразу после цифры «один» последовало бодрое «Поехали!», включились камеры, и Всеведа появилась на всех экранах Тайного Города. Спокойная, сосредоточенная, уверенная в себе и немножко грустная. Как раз такая, какой хотели видеть свою Берегиню растерянные люды. Грусть читалась в глазах, позе, а главное – в голосе. Искренняя грусть, которой невозможно не поверить. – Дорогие сестры! Любезные братья! – почти прошептала Всеведа, глядя прямо в объективы. Глядя так, словно видела каждого люда и обращалась именно к нему. – Я, жрица Всеведа, избрана Кругом жриц для того, чтобы рассказать вам правду о страшных июньских днях. Всю правду, без утайки… Снежана повернулась к Параше: – Что скажешь? – Она говорит именно то, что должен слышать сейчас Великий Дом, – ровно ответила старая жрица. Говорит о том, что они должны сплотиться и быть едины, как никогда. Говорит, что внутри большой семьи случаются разлады, но нельзя допустить, чтобы они нанесли урон Дому. Говорит о том, что нет у храбрых людов никого ближе, чем братья и сестры. Говорит настолько проникновенно, что слушатели позабыли обо всем и затаили дыхание. То ли Всеведа была потрясающей актрисой, то ли слова и в самом деле шли от сердца. |