Онлайн книга «Особенности кошачьей рыбалки»
|
— Если ты о платье, то, пока ты его найдешь и купишь, я умру с голода. — Я не о платье. Я все же реально смотрю на вещи. Но в этом журнале пишут об открытии нового ресторана «Лед-шестьдесят девять». Там должна побывать каждая уважающая себя девушка. На открытии были Ульяна, Светлана и даже Марьяна! — Это кто такие? — Очень знаменитые девушки, но на тебя они и не посмотрят, так что не загружай свою память. — Ладно, а почему такое название — «Лед-шестьдесят девять»? Это что-то знаковое? — Господи, Леня, ну нельзя же быть таким некультурным! — Лола всплеснула руками. — Это поэма Андрея Вознесенского. — А какое отношение поэма имеет к ресторану? — продолжал Леня. — Ох, ну и серый же ты! Ладно, объясняю для неграмотных. Там действительно круто, и кухня отличная. А мы там еще не были. Своди меня туда — заодно и поешь. — Ну ладно… — Леня тяжело вздохнул. — А где этот ресторан? — На Моховой улице, недалеко от Литейного. — Но пока ты приведешь себя в порядок и оденешься, я умру с голода! — Ты прекрасно знаешь, что я умею собираться очень быстро! Если захочу. Действительно, в экстренных случаях Лола умела преобразиться в чрезвычайно сжатые сроки. На этот раз прошел всего час, и она уже стояла перед большим зеркалом в прихожей, одетая и причесанная. — Ужасно! — проговорила она, оглядев себя в зеркале. — А по-моему, неплохо! — одобрительно проговорил Маркиз. — Что ты понимаешь! Я надеваю это платье уже третий раз! А что, если мы встретим там знакомых? — Ты сделаешь вид, что ты — это не ты! Ладно, поехали уже, сил больше нет! Еще через сорок минут Лола и Маркиз вошли в стеклянные двери ресторана. Интерьер ресторана действительно был неплох. Вся мебель — и столы, и стулья, и все остальное — была сделана из прозрачного, твердого, чуть голубоватого пластика, так что казалась выпиленной изо льда. Под потолком мерцала и переливалась всеми цветами радуги огромная люстра из хрустальных трубок, напоминающая северное сияние. Отсветы этого сияния отражались в ледяных поверхностях, просвечивали сквозь них разноцветными искрами. Между столиками сновали официантки — все как одна платиновые блондинки с пронзительно голубыми глазами (наверняка контактные линзы, подумала Лола). Лолу и Маркиза встретила в дверях девушка-метрдотель, по виду — настоящая Снежная королева. — У вас заказан столик? — осведомилась она довольно холодно. — Разумеется! — На какое имя? — Бенджамин Франклин, — и Леня незаметно вложил в руку ледяной дивы купюру с портретом отца-основателя Соединенных Штатов. — Да, такой заказ есть! — и девушка, не моргнув глазом, проводила их к столику недалеко от сцены. На сцене стоял белый рояль, за которым сидел пианист средних лет с седыми висками, в белом же смокинге, неторопливо наигрывая какую-то унылую мелодию. — От этой музыки мне становится как-то зябко, — пожаловался Маркиз. — Что-то в ней чувствуется холодное, северное, депрессивное… — Разумеется, северное! Это же Сибелиус, тундра! Самый известный финский композитор! Лола была музыкально образованная — ведь она училась в музыкальной школе. Правда, школу она не окончила, но старалась об этом не упоминать. Очередная платиновая блондинка принесла им меню. Леня открыл книжечку, и глаза его заблестели. — Неплохо, неплохо! — бормотал он, скользя взглядом по страницам меню. — Тартар из семги, заправленный камбоджийским соусом, с икрой тобико… севиче из форели с канкассе и каперсами… шашлык из лобстера с припущенными овощами… микс из мини-тако из семги, краба и креветок… артишоки по-провансальски… это же настоящая поэзия! — Ты чревоугодник, Леня! — проговорила Лола, оглядывая зал. — Лучше погляди, какие здесь люди! — Люди как люди! — отмахнулся Маркиз. — Вот флорентийский стейк с пюре из артишоков и авокадо — это действительно интересно! — Нет, ты просто невозможен! Ты только взгляни, вон там, в дальнем углу, сидит Анфиса! — Какая еще Анфиса? — пробормотал Маркиз, переворачивая страницу. — Надо же, суфле из артишоков с можжевеловыми ягодами… — Анфиса Собакина! Та самая, из «Дачи-четыре»… — Я впечатлен, — вяло отозвался Маркиз. — А вон там, возле сцены, сидит Лиза Маркизова! Только не говори, что ты ее тоже не знаешь! Тезка твоя, между прочим! На этот раз Маркиз оторвался от меню и взглянул на сидевшую недалеко от сцены женщину. Это была шатенка на вид лет сорока в светло-голубом платье необычного покроя. За столиком с ней сидел парень от силы двадцати пяти лет. — Эту я вроде помню, — неуверенно проговорил Леня. — Вроде бы певица… пела такую песенку — «Снежинка на ладони»… но это было так давно, я еще в цирковом училище учился… неужели это она? — Не снежинка, а льдинка! — поправила его Лола. — Точно, она была певица, а потом переквалифицировалась в телеведущие. — Так сколько же ей лет? — Неважно! Ты же знаешь, что женщине столько лет, на сколько она выглядит, а выглядит она неплохо! — И все еще Лиза! — Ну а ты что хотел? Чтобы она была Елизаветой Васильевной? Каменный век! — А кто это с ней за столиком? — Ты что — правда не знаешь? Это же Владик Сомиков! — Сомиков? А кто это такой? — Ну, ты даешь! Ты даже не тундра… я не знаю, как тебя назвать! Это же знаменитый футболист! — Но он моложе ее раза в два! — Ну и что? Да хоть в три! Среди спортсменов такая фишка — жениться или хотя бы встречаться со знаменитостями, даже не очень молодыми… Как раз в это время на сцену поднялся лысоватый мужчина лет пятидесяти, постучал ногтем в микрофон и проговорил хорошо поставленным голосом: — Добрый вечер, дорогие друзья! Рад приветствовать вас в своем ресторане! Рад, что вам здесь нравится! — Это хозяин ресторана, Арсен Баклажанов! — вполголоса пояснила Лола. — Да уж догадался… — Сегодня, — продолжал хозяин, — я особенно рад приветствовать нашу замечательную гостью — Лизу Маркизову! — Он захлопал в ладоши, повернувшись к даме в голубом. — Лиза, я обращаюсь к тебе от лица всех наших гостей! Спой для нас свою знаменитую, неувядающую песню «Льдинка на ладони»! — Арсен, — проговорила Маркизова, весьма натурально изображая смущение, — Арсен, я сегодня не в голосе… я очень давно не пела… особенно «Льдинку»… — Просим, Лиза, просим! — Арсен снова захлопал. — Просим, просим! — раздались голоса в разных концах зала. |