Онлайн книга «Больше жизни, сильнее смерти»
|
– Да, – невольно улыбнулся я. – Но вряд ли даже твой дед застал моего первого хозяина, чтоб ему Великий Нижний пятки на костре прижег! Ясенец посмотрел на меня так, будто я отрастил разом рога и хвост, но промолчал. – Езжай, – повторил я, погладив Везунчика. – Тебе-то за что пропадать? Деньги вот возьми. Мне они только на корм коню нужны, сам понимаешь. – Я… я… – парнишка хлопал глазами и, по-моему, старался не заплакать. – Я очень плохой колдун! – Да, – фыркнула Эсси, – что есть, то есть. – Если бы я умел, я бы тебя спрятал, – сказал Ясенец и сглотнул. – Но я не умею. Дед не успел научить, а сумел бы, я б наверняка напутал! Видел, что с моей невидимостью было? – Видел, – невольно засмеялся я. – А что ты нежить, вообще не понял, – шмыгнул он носом. – Странный, да, но… Взяли меня в патруль, молодцы, я бы так завел всех в засаду к мертвякам! – Не завел бы, они воняют. Их и не колдун почует. А там ноги в руки – и деру… Ясенец вдруг протянул мне руку. – Если я тебя обидел, прости, – серьезно сказал он. – Обещаю, Везунчика постараюсь сберечь. Ну, если не отберут. Я ни драться, ни колдовать не умею. Никчемный человечишко! – А так вот никогда не говори, – произнес я. – Не надо. Ты не виноват, что не успел научиться. Так-то, может, из тебя вышел бы справный колдун! – Твоими бы устами – да брагу хлебать, – буркнул Ясенец, а я погладил на прощание Везунчика. – Эсси, – негромко позвал я, – может, тебе с ним… – С ума сошел?! – Призрак проявился неожиданно ярко. – Я с тобой. И не спорь! – Значит, расходимся. Может быть, еще встретимся. Ты иди на север, Ясенец. Если я уцелею, то нагоню, а нет… – я развел руками, – так тому и быть. Если вдруг дойдешь до побережья, передай моим… напишу тебе сейчас, как наш род звался… что я уже никогда не вернусь. – Я тебя стану ждать в третьем по счету трактире, – сглотнув, выговорил вдруг Ясенец. – Насколько хватит денег, столько прожду. Потом двинусь дальше на север. Может, обойдется еще. Я же говорю, колдун из меня… – А из меня гадатель. – Я вручил ему поводья Везунчика. – Езжай, да поскорее. И не ввязывайся ни во что! – Я постараюсь… – сказал он мне в спину. – Честно, постараюсь… Ты тоже поберегись! Слышишь, Север? Я махнул рукой, мол, слышу, да пришпорил коня. Я уже привык к ровному, несмотря на легкую хромоту, шагу Везунчика, и тряская рысь мне не понравилась, но выбирать не приходилось. – А что дальше? – спросила Эсси, сидевшая на луке седла перед моим носом. – Что ты будешь делать, если там и правда колдуны, и сильные? – Я ничего не могу с этим сделать, – пожал я плечами. – Я не умею колдовать. Будем надеяться, проскочим. Потом дадим крюк и попытаемся нагнать Ясенца. Мне Везунчик как-то больше нравится, если честно. Он на ходу ровнее… – Север, я не об этом! Что, если они поймут… или догадаются, я не знаю… что ты не человек? В смысле, человек, но не живой! Они ведь тебя… – Конечно, они меня… уничтожат, – невесело усмехнулся я. – Ну, во всяком случае, попытаются. Ты, Эсси, прости, я обещал заботиться о тебе, а вышло… Надо было и впрямь передать тебя Ясенцу! – Еще чего! – Она взлетела, скрестив руки на груди. – Зачем это он мне нужен? Нет уж, я с тобой напросилась, с тобой и останусь. Все равно я уж двести лет как умерла, что мне могут сделать? Даже не изнасилуют! – В чем тебе не откажешь, так это в логике, – сказал я, откашлявшись. Ну а в самом деле, чем можно напугать мертвого? Окончательным упокоением разве что, ну так я об этом переживать не стану, а Эсси… Эсси, думаю, тоже. Если бы я знал, как ошибаюсь… На отряд я наткнулся на второй день. Я ехал себе спокойно, конь медленно переставлял ноги, свесив голову – устал, бедняга, да и корма я захватил маловато, – когда навстречу из-за поворота выехало человек десять. Я думал, достаточно раскланяться, да и все, разъедемся миром, но не тут-то было: меня остановили и принялись допрашивать. Кто таков, откуда родом, что в седельных сумах (впрочем, там они и сами посмотрели, хорошо, я серебро Ясенцу оставил, себе только пару кусочков на всякий случай взял). – Не нравится мне его рожа, командир, – сказал один из тех, кто обшаривал мои карманы. – Вот зуб даю, нечисто с ним что-то! За его гнилой зуб я бы и медной монетки не дал, но, видимо, в отряде этого бородатого уважали и к мнению его прислушивались: командир подошел поближе и вгляделся в мою физиономию (для этого ему пришлось привстать на цыпочки, что не прибавило ему хорошего настроения). – Сказано: один рослый и чернявый, второй помельче, невзрачный, – протянул он, а Эсси вздохнула: ну точно, нас искали! – Но конь хромой. А у этого обычный. И он один. – Командир! Так долго ли лошадьми поменяться да разделиться? – радостно выпалил тот же служивый, и я ощутил острое желание выдрать ему бороденку по волоску. Или целиком оторвать, с нижней челюстью вместе, тоже недурно выйдет. – Этот вот чернявый и высокий, едет на обычном коне, а мелкий, может, как раз на хромом, тому легче… а? – Очень может быть, – согласился командир и уставился на меня в упор, вертя в пальцах какую-то безделушку. – Как звать-то тебя, путник? – А тебе что за дело, добрый человек? – спросил я. – Тебе меня звать не надо, видишь, и так повстречались! – Ты не дури, – ткнул меня в спину еще один парень из отряда. – Отвечай, когда господин спрашивает! – Мне он не господин, я вообще мимо ехал и никого не трогал. Кто вы такие – знать не знаю, с кем меня перепутали – тем более. Ха! Чернявый и высокий, да таких в базарный день хоть снопами вяжи! – не удержался я. Эсси трагически вздыхала у меня над ухом, но помочь ничем не могла. Меня же больше всего удивляло то, что отрядные лошади не пугались ни меня, ни привидения. Этот-то конек привык кое-как, а те должны были хоть занервничать, ан нет! – Вот и повяжем, – сказал предводитель, подкинув безделушку на ладони. – Взять его! – Да за что, господин? – Я попятился, но в спину мне уперлись острия мечей. – Что ж такое?! – Север, это точно колдун, – проговорила Эсси, приникнув к моему уху. – Наверно, тот, которого Ясенец почуял. А эта штучка у него – чтобы животные не замечали и не бесились, я слышала что-то такое у нас при дворе. Я-то понял, но деваться некуда. В ловушку я пришел сам. – Ты знаешь что… – он подъехал поближе, склонился с седла и вгляделся в мои глаза. Потом стянул перчатку, дотронулся до щеки и брезгливо вытер пальцы о штанину. – Ну и мерзость… За это нам дорого заплатят! – Так это… брать его? – опасливо спросил бородатый. – Да, – ответил командир, – но поосторожнее. Это мертвяк. |