Книга Время – река, страница 97 – Мэри Элис Монро

Мия про себя улыбнулась. Так много раз за это лето ее охватывало искушение, в конце концов, показать Наде дневники, но право на этот великодушный жест принадлежало Белле.

– Наверное, Нада на седьмом небе от счастья!

Белла фыркнула:

– Так и есть. Она подловила меня после того, как мы выпили не один бокал пива.

– А как с рыбацкими дневниками? Ты тоже передашь их в дар?

Белла подошла к краю веранды и оглядела заводь. Луч солнца осветил каждую черточку на ее обветренном лице, когда она искоса посмотрела на Мию. Рыжие волосы блестели, как заходящее солнце, а темные глаза, доставшиеся в наследство от Уоткинсов, были такими же коричневыми, как дно озерца. Мие показалось, что никогда она не видела ее такой красивой.

– Не знаю, как я поступлю с ними, – призналась Белла. – Знаю только, что я не смогу с ними расстаться. – Она повернулась к Мие, вопросительно глядя на нее.

Мия наклонила голову.

– Я отлично понимаю, что ты имеешь в виду.

– Я догадывалась, что ты поймешь. Это то, что нас объединяет, наша любовь к Кейт Уоткинс.

Мия закрыла глаза и ничего не ответила. Ей просто хотелось запомнить такой комплимент, ощутить связь между ними, сестринскую связь.

Подавшись назад, Белла оперлась об ограждение веранды, раскинув длинные руки и ухватившись за деревянные перила.

– Для меня рыбацкий дневник Кейт – не просто литературный памятник, – объяснила она. – Он словно напрямую связывает меня с ее душой и со всеми рыбаками, которыми были мои предки. Не забывай, я – новичок в этом семействе. Я должна оставить этот дневник у себя. – Она покачала головой. – Думаешь, что я болтаю много лишнего?

– Как приятно все это слышать! Должна признаться, я слегка завидую твоей семейной истории. Мне хотелось бы, чтобы Кейт была моей бабушкой.

– Гены не требуют любви.

Взглянув на Беллу, Мия кивнула, понимая, что с этим не поспоришь.

– Эй, вообще‑то я приехала совсем по другой причине. На днях мне позвонил шериф Родс. Теперь, когда расследование закончено, а кости погребены, он решил отдать мне те немногие вещи, которые были найдены вместе с останками Деланси. Там было кольцо с печаткой, – сказала она, вынув руку из кармана.

Взяв ее руку в свою, Мия поднесла ее поближе к лицу. Средний палец Беллы украшало широкое золотое кольцо с выгравированным на круглой пластине фамильным гербом. Мия узнала красивого дракона с выпущенными когтями и четыре звезды, по одной в каждом углу поля. Это был тот же герб, который она видела на гербовой бумаге Деланси.

– Красивое.

– Правда? Я почти не ношу драгоценностей, но это буду носить. Есть еще одна вещица, – сказала Белла и стала рыться в сумке. Она вытащила маленькую коробочку, обернутую тонкой упаковочной бумагой и перевязанную лентой. – Не знаю, как и благодарить тебя за то, что ты сделала для меня и моей бабушки. Я понимаю, что тебе было неприятно слышать, когда я говорила тебе всякие неприятные вещи, но, как оказалось, именно это ты и должна была сделать. Да, это так!

Они тихо рассмеялись, думая о том, что порой жизнь так непредсказуема…

Белла вздохнула.

– Знаешь, единственное, чего мне хотелось бы, это чтобы моя мать была жива и стала свидетелем всего, что произошло. Она согрелась бы в лучах славы Кейт, черт побери, я в этом уверена. Я так и вижу, как она прогуливается по городу с гордо поднятой головой. – Белла посмотрела на Мию, и та с удивлением увидела повлажневшие от слез глаза Беллы. – Если бы она была здесь, она тоже была бы благодарна тебе.

– Я поступила так не ради благодарности. Это я должна благодарить тебя.

– Давай оставим это, иначе мы будем рассыпаться во взаимных комплиментах до весенней оттепели. Вот, – сказала она и без церемоний протянула Мие коробку.

– Что это?

– Открой и узнаешь.

Мия потянула за конец красной ленточки, и она легко соскользнула с коробки. Оторвав клейкую ленту, она развернула обертку и открыла коробку. В комочке ваты приютился золотой медальон. Сердце чуть было не выскочило у нее из груди, потому что она мгновенно поняла, что это за вещица. Дрожащими пальцами она вынула его из коробочки и осторожно переложила на свою ладонь. Медальон был размером с пятидесятицентовую монету и сделан из старинного отполированного золота. Он свисал с короткой цепочки такого же розоватого оттенка. Металл был местами помят, что только добавляло очарования украшению.

– Его нашли зажатым в руке Деланси.

– Ах, как это печально… Представляешь? Деланси сражается с грозой, зажав в кулаке медальон и отчаянно пытаясь вернуться к Кейт. А она сидела здесь, одна, чувствуя себя такой виноватой… Боже мой, Белла, она умерла, думая, что так и не сумела спасти жизнь любимого. Эта мысль мучила ее. Если бы только ему удалось добраться до хижины. Если бы она перед смертью смогла узнать правду…

Белла пожала плечами.

– Если бы только…

Мия подцепила ногтем крышку и открыла медальон, но он был пуст.

– Мы думаем, что за все эти годы грязь разъела фотографии, которые были в нем. Но, я думаю, можно догадаться, чьи это были фотографии.

Мия сжала губы и вытерла ладонью набежавшие слезы.

– Белла, ты уверена, что хочешь отдать его мне? Мне кажется, это неправильно.

Белла кивнула и прокашлялась:

– Я подумала, что у тебя должно остаться что‑нибудь из ее вещей. Но если ты будешь сентиментальничать по этому поводу, я заберу его обратно.

Мия засмеялась, положив конец препирательствам. Сжав медальон между ладонями, она попыталась подумать о чем‑нибудь, что могло бы сравниться с глубиной того чувства, которое она сейчас испытывала. За последний год, сражаясь с раком груди, она слышала столько банальностей, которые, как она полагала, просто прикрывали человеческое отвращение к болезни и смерти. Теперь она знала, что ошибалась. Существовала веская причина для того, чтобы в разных культурах возникали банальные фразы, произносимые в момент сильного эмоционального напряжения: С глубочайшим сочувствием. Мои поздравления. Простите меня. Тысячелетиями общие для всех людей эмоции облекались в несколько отобранных, но крайне значимых слов, так как ни одно выражение в созидательном, сложном, блестящем языке не могло бы выразить глубину переживаемого чувства.

– Спасибо тебе, – тихо проговорила Мия.

– Пожалуйста, – ответила Белла.

Белла взяла медальон, потом встала у Мии за спиной и застегнула цепочку у нее на шее. Повернувшись к ней лицом, Мия поправила медальон, так что он оказался между здоровой грудью и шрамом. Они крепко обнялись, как обычно делают женщины, когда их захлестывают эмоции, которые невозможно выразить ни словами, ни банальными фразами. После того как Мия выпустила Беллу из объятий, она развернулась лицом к хижине и величественно взмахнула рукой.